Только тут до Ёжика дошло, что большезубый знаток сверхъестественного, как и любой зверь, летом купался в одних плавках. Бобёр вразвалочку удалился.
Колючий полуночник окинул взором многофункциональное помещение – из него на семьдесят процентов состояло пространство внутри хижины. Оставшиеся тридцать приходились на комнатушку, где менял одежду Дубнер. Всё соответствовало образу нелюдимого аскета: грубые доски стен, простецкий стол, накрытый нестиранной серой скатертью, окна без ставен – и стёкол. Ни краски на потолке, ни обоев… По-видимому, цивилизация претила самому нутру одиночки.
«Или не обжился», - родилось иное предположение.
Возопили тоненькие половицы, арками выгибавшиеся под значительным весом владельца, и, вынырнув из комнатушки, будто из впадающего в «кухню» водоёма, появился Дубнер. Эпизодически потраченный молью строгий костюм сидел на плечистом, рослом владельце, как халат на дубе: костюма, включая даже галстук с пиджаком, было крайне мало. Непослушная одежда всячески норовила лопнуть или хотя бы расстегнуться.
- Класс! – совершенно искреннее оценил Ёжик.
Бобёр и хвостом не повёл; грузно прошествовал мимо остолбеневшего посетителя, отправил скомканное дешёвое полотенце, которым вытерся после купания, в пластмассовую корзину для грязного белья. Плюхнулся на табурет, принудив тот издать ревматический звук, закинул правую нижнюю лапу на левую.
- Садись, - изрёк с недюжинной выдержкой, - докладывай. Рассказывай то есть. Бригадирская, понимаешь, привычка.
Примостившись на стуле напротив, стараясь не тушеваться под пристальным взглядом специалиста, Ёж начал рассказ. Парапсихолог не перебивал – вообще никак не реагировал: за пятнадцать минут лишь рыкнул единожды, от чего докладчик непроизвольно вздрогнул. Дубнер порывистыми движениями развязал узел «селёдки», оставил её висеть, точно спящую, окрашенную в горошек змею, и, подперев кулачищем подбородок, бесстрастно дослушал историю.
- Что-нибудь сохранилось? – задал он нежданный вопрос.
- В каком плане? – растерялся Ёжик.
- В любом. Нужны погодные метки, следы. Улики с места происшествия.
- Ничего такого не припомню.
- Нехорошо. Это усложняет работу до предела.
- Если дело касается зелёных…
- Деньги ни при чём. Надо отталкиваться от фактов, а их нет. Смотрел детективы?
Кивок.
- Ну вот. – Дубнер поменял лапу, что фиксировала подбородок. – Уверен, что нет следов?
- К сожалению, - огорчённо сказал Ёжик.
- Тогда, скорее всего, мы в тупике.
- Странно.
- Что именно?
- Ерунда в голову лезет: палки там, деревяшки.
- М? – Бобёр насторожился.
- Вспомнился тот дуб, обугленная ветка его…
Кулак дамбостроителя уплыл в сторону, подалась вперёд морда, в обхвате превышающая три ежовых.
- Ветка? – эхом отозвался Дубнер. – А ну-ка опиши.
Ёжик безразлично хмыкнул.
- Обыкновенная. Такая, знаете… - Нарисовал в воздухе лапами два овала. – Грушу напоминает, словом.
Дубнер стартовал из-за стола быстрее, чем ракета с полигона.
- За мной. – Печатая шаг, отшельник скрылся в соседней комнатке.
Делать нечего, Ёжик потопал туда же.
Когда он вошёл, прямоугольный люк в полу – уводящая в неизведанность дыра – был уже открыт. Бобёр сменил деловой костюм на галоши с плащом.
- Не бойся, Ёж, никто тебя не съест. Тем более что я сыт, ха-а.
- Э?..
- Снова шутка. Лезь, говорят, если хочешь до правды добраться.
Гость чуть помялся возле дышащего прохладой отверстия, но всё же спустился по узковатым, вделанным в глину ступеням. Погасив светильник и поругавшись, пока втискивался в лаз, скоро рядом оказался кряхтевший от натуги спутник-водолаз. Потянул за неразличимый впотьмах шнурок, захлопывая крышку, - искусственная ночь обрушилась водопадом, памятной яростной грозой. Но длилось ничто секунду, не более: удар, вспышка, треск, и вот внутренности подземного хода выявляет из небытия факел, который зажёг Дубнер от хранящегося здесь же, на неприметной полочке кремня.
- Порядок? – заботливо спросил иммигрант.
- Вполне. – Ёжик повертел головой, ловя напряжение притихшей пустоты, мистику изогнутых теней, что заставлял прыгать горящий факел, фантастику теряющегося вдалеке коридора. И добавил слегка дрогнувшим голоском: - Вроде бы.
- Отлично. Сразу заметно, ты парень смелый, хоть и трусишь иногда.
- Как это?
- Очень просто: любой когда-нибудь, да боится. Однако далеко не каждый способен на борьбу со страхом и, тем паче, на поступок. Ладно, хватит болтать.