«Жаль, не все оценят, - внезапно проскользнула мысль. – Некоторым вовсе не свойствен сплин, пускай и самый слабый. Люди же – с точки зрения ряда исследователей, создатели полузабытого английского языка – в нынешнем состоянии совершенно не способны воспринимать и оценивать прекрасное. А жаль… есть в этом какая-то несправедливость, какая-то вселенская ошибка».
Ёжик удивился масштабности и оригинальности собственных рассуждений. Бережно отложил «Везеркастер» обратно на пухлую мягкую подожку и прошёл в обклеенную дорогой плиткой, современную ванную.
Этаким манером и текло изо дня в день свободное время Ежа.
Дубнеру же, напротив, ввиду постоянной занятости зачастую не удавалось выкроить и минутки для отдыха.
Сперва бобёр бился с руководством отеля за то, чтобы его мохнатому протеже не просто предоставили лучший номер, а также сделали значительную скидку.
- Вы представьте на мгновение, кто к вам заселяется, - доказывал Дубнер, размахивая руками в лёгких стильных перчатках и полоская широкими рукавами модной рубашки-размахайки; тёмные очки с овальными стёклами он засунул в нагрудный карман.
- Я это прекрасно представляю, - кисло отвечал администратор, тушканчик с постной физиономией.
- Да? – недоверчиво, саркастически переспросил бывший электрик, а ныне – видный музыкальный продюсер. – Незаметно, скажу я вам.
- И дальше что? – уныло проронил тушкан. – От того ничего не изменится.
- М-да? – Дубнер так распалился, что тяжёлая золотая цепочка выскочила из-за рубахи. Бобёр убрал её и положил на стойку лапу, величиной не уступающую копыту лося. На пальцах блестели и переливались кольца из различных драгоценных металлов; половина была украшена рубинами, изумрудами и бриллиантами. – А ну-ка позовите-ка сюда директора.
- С какой целью?
- С простой! – рявкнул Дубнер.
Не ожидавший громкой экспрессии, тушканчик отшатнулся. Но остался верен своим взглядам или, быть может, установкам того самого директора:
- Криком вы ничего не добьётесь.
Дубнер выразительно, недвусмысленно хмыкнул. Сунул лапу в объёмистый карман брюк из прочной и весьма недешёвой искусственной кожей, отставил покрытую плотным оранжевым ворсом ногу-пень и вкрадчиво, чуть ли не по слогам произнёс:
- Тогда, вместо того чтобы сделать себе эффективнейшую рекламу, поселив в лучший, наиболее подходящий ему номер гитариста-легенду, ваш начальник обеспечит себя уж точно по уши и как минимум на всю оставшуюся жизнь «чёрным» пиаром, коий ему с радостью предоставят местные жители и отдыхающие, прознав о баснословной глупости одного самоуверенного работника отеля.
Для утомлённого мозга тушкана фраза вышла длинноватой и сложноватой, однако её основную идею он ухватил сразу же. Усугубил или, если угодно, подчеркнул идею звучный бас Дубнера с идеально расставленными акцентами.
Администратор нахмурился, почесал надетую на маленькую круглую голову форменную кепку и, обиженно бросив «Сейчас…», удалился.
Не успел Дубнер, довольно ухмыльнувшись, передвинуть ноги в увесистых тёмно-коричневых ботинках, дабы принять более непринуждённую позу, как из подсобки вырулил директор. Одетый в безукоризненно выглаженный костюм классической чёрно-белой расцветки, он обворожительно, по-лисьи (поскольку был лисом) улыбнулся и, налево и направо источая елей, обратился к Дубнеру:
- Напомните, пожалуйста, куда желал заселиться ваш друг, знаменитый, э-э… - Востроносый директор, непринуждённо помахивая оранжево-белой кисточкой хвоста, просяще, хотя и с некоей хитрецой, свойственной его роду, воззрился на бобра.
- Ёжик С Гитарой, - весомо отозвался продюсер.
- Именно. Именно, - с воодушевлением подхватил лис.