– Правильно, – ответила женщина с вызовом и подбоченилась. – Я провела экспертизу и выяснила причину аварии. И доложила об этом в ГАИ. Могу повторить свой вывод! Это непредвиденная блокировка ведущих колес, возникшая в результате заклинивания поршней из-за избыточного количества продуктов сгоревшего масла. Вот и все, дорогой мой! Нечего на меня бочку катить!
Я смотрел на поршень, лежащий на столе, и сердце мое учащенно билось.
– Вы понимаете… – пробормотал я. – Если бы Лешка просто катался по набережной. Но вся загвоздка в том, что он возвращался из этой проклятой Кажмы…
Женщина меня не понимала. Он понятия не имела, почему я назвал Кажму проклятой. Я пристально взглянул ей в глаза.
– Еще один вопрос. Вы говорите, что в систему смазки могло попасть инородное вещество. Допустим, оно попало в двигатель через горловину и растворилось в масле. Но в таком случае двигатель заклинило бы сразу же после запуска стартера!
– Не обязательно, – покачав головой, ответила женщина и на всякий случай отошла от меня на шаг. – В холодном двигателе нагар мог бы и не образоваться. А вот спустя несколько минут…
– Спустя сколько минут? – с волнением спросил я и схватил женщину за локоть.
Кажется, она стала меня бояться. Пытаясь разжать мои пальцы, она нетвердым голосом произнесла:
– Если вас интересует, как долго двигатель "нивы" будет прогреваться до нормы… Думаю, что при нынешней погоде минут за пятнадцать…
– Спасибо, – ответил я и отпустил женщину.
Минут пятнадцать, – мысленно повторил я. За это время "нива" на средней скорости проедет километров двадцать. Такое же расстояние от Кажмы до Мокрого Перевала.
Что начало твориться в моей голове! Я прилип взглядом к изуродованной машине, пытаясь успокоиться и упорядочить мысли. Сколько раз говорил себе, что нельзя принимать решения сгоряча! В отличие от Лешки у меня голова намного более холодная. И все же при определенных обстоятельствах я могу наломать дров. Хоть бы я ошибся! Хоть бы ошибся!
Потирая локоть, женщина отошла от меня, присела на край стола, вынула из кармана пачку сигарет и закурила.
– Извините меня, – произнес я, понимая, что в глазах эксперта веду себя странно.
– Что это вы так всполошились? – спросила она, и в ее голосе уже не было ни испуга, ни агрессивности.
Я не ответил, открыл дверь "нивы" и посмотрел на деформированный салон. Панель осыпана битыми стеклами, соседнее с водительским кресло помято, словно пластилиновое, резиновый уплотнитель удавом свисает с оконного проема. Я встал коленом на водительское сидение, взялся за конец ремня безопасности и попытался вставить его в замок. Стальная пластина почему-то не входила в щель замка. Я наклонился над ним и внимательно осмотрел.
– Дайте, пожалуйста, отвертку, – попросил я у женщины.
– Может, помочь? – спросила она, протягивая отвертку через окно.
Я вогнал острый наконечник в щель замка. Женщина стояла за моей спиной, попыхивая сигаретой. Из замка показался узкий край металлического кружка. Я осторожно надавил на ручку отвертки.
– Пассатижи дать?
Отвертка начала гнуться, но металлический кружок золотистого цвета уже наполовину вылез из щели.
– Монета? – спросила женщина.
Я перевернул отвертку и, действуя ею как крючком, вытолкнул кружок из замка. Он закатился под сидение, и мне пришлось лезть за ним. Просунув голову между сидением и панелью, я некоторое время рассматривал грязные резиновые коврики и ржавые полозья. Отсвечивающий тусклым золотом кружок лежал под рычагом регулировки сидения. Я дотянулся до него пальцами, взял его и поднес к глазам. Это была дешевая алюминиевая медалька, выкрашенная золотистой краской, с петлей для ленты. На одной ее стороне было написано "Участнику соревнований", а на другой "1 место".
– Пять рублей? – предположила женщина, когда я выбрался из машины, крепко сжимая находку в кулаке.
Я уже не видел и не слышал женщину. Ни слова не говоря, я быстро вышел из сарая, сел в свою машину и на мобильнике набрал домашний номер Сергеича.
– Сергеич, это убийство! – выпалил я, чувствуя, как от волнения у меня дрожит подбородок.
– Что?! – рявкнул Сергеич.
– Слушай меня внимательно, – произнес я, глядя в темные, покрытые каплями дождя окна. – У меня есть неопровержимые факты. Все, что случилось с Лешкой, это хорошо спланированная акция. Его убили, понимаешь? Система смазки, двигатель, ремень безопасности…
– Всё! – жестко произнес Сергеич, перебивая меня. – Ни слова больше. Я не хочу слушать этот бред. У тебя синдром навязчивых идей. Ты сколько водки выжрал, дюдик хренов?