— Нет, все было на самом деле, — Стивен наверняка понял, о чем Локи думает, да и любой бы догадался. Немудрено. Локи слишком озадаченно оглядывался вокруг.
— Перемещение, разговор, путешествие в круге сансары — все вчера было настоящим, — менторский тон раздражал в меру, ровно на столько, насколько в детстве раздражал голос отца, говорящего о стране, вере и королеве. Это было даже забавно. Локи блаженно откинулся в объятия постели. — Комната изменилась.
— Ты изменил?
— И… нет. Не моя магия. Это сделал ты. Чаю? Или ты в пять утра пьешь что-то другое?
Локи задумчиво кивнул, снова сел, готовясь к разговору, который обещал быть непростым. Стивен перешагнул порог порывисто и решительно, потом шаги его замедлились, а сердцебиение Локи участилось. Он с удивлением заметил, как осторожно Стрэндж ступает по деревянному паркету босыми ногами.
Стивен присел на кровать со стороны книг, и в тот же миг в руке у Локи появился наполненный благоухающий стакан. Локи воззрился, подумал, прикинул: суббота, рассвет. Ну черт с ним. Или он окончательно спятил или не проснулся в пятницу утром. Спросил:
— Может, шампанского?
— Не вопрос.
Стакан превратился в фужер с пузырьками. Локи глотнул. Напиток был будоражащим, веселым, щекочащим небо, насыщенным и редким. Локи глотнул еще. Пузырьки как виноградины лопались на языке.
— Стивен, почему я опять ничего не помню? Что случилось? Мне опять стало плохо? Как тогда в столовой? Еще хуже? Я умер? — Локи говорил легко и не собирался останавливаться. — Ты же не хочешь выбить меня из привычного хода событий? Или хочешь?
Стивен сделал несколько глотков из точно такого же фужера, прикрыл глаза, словно анализируя напиток, отхлебнул еще раз и ответил.
— Я пока не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Я проснулся, увидел, что все здесь изменилось. Попробовал переместиться. Боли не было. Руки не дрожали. Ты словно адаптировал все вокруг под меня. Смотри, теперь моя магия здесь работает, — голос Стивена звучал глухо, но твердо. Интонация к интонации. С легким аналитическим акцентом. Серьезно и искренне. — Магия, которую я практикую, логична и объяснима. Универсальна. Здесь и вчера она не работала. Здесь и сегодня она не просто работает, она меня радует. — Стивен протянул руку. Уродства почти перестали быть видны. — Я никогда бы не смог сделать ничего подобного. И у шампанского просто невероятный вкус. Очень расслабляет. Знаешь, на что похоже?
Локи сделал большой глоток, краем глаза заметив, что напитка в фужере не стало меньше. От одного глотка эффект был как от четырех виски натощак.
— На сыворотку правды? — отпил еще и подумал, что ему не хочется знать ничего об этом «не здесь» и «не сегодня», иначе ему туда захочется.
Стивен словно опять уловил его настроение, или на этот раз просто прочитал мысли. Беседа пошла в другом направлении.
— Хочешь, послушаем что-нибудь. В постели. У меня с собой отличная подборка Chuck Mangione.
Он потянулся куда-то в пространство. Пока что-то искал в воздухе, широкий рукав его вычурного халата скользнул вниз, и Локи увидел другие шрамы. Много. Вчера он их не заметил. И не почувствовал. Большие и маленькие, бугристые и нет, они были свидетельствами страшной боли, которую этот человек перенес. Локи наклонился вперед, чтобы рассмотреть получше, не удержал равновесие, качнулся вперед, коснулся келоидных рубцов губами. Кожа на них немедленно остыла до приятного, потом стала ледяной и обожгла. Стивен оттолкнул его от себя. Посмотрел туда, где обожгло. Шрамов не было. Стивен помолчал. Извиняться было не в его правилах.
— Давай лучше послушаем музыку, — неожиданно мягко сказал он.
Локи неожиданно перехватил запястье Стрэнджа точно так же, как он это сделал вчера вечером на веранде:
— Лучше скажи, что это?..
— А это, — Стивен не дал ему договорить. — Это Двойное кольцо. Оно нужно, чтобы в любой момент… А впрочем не важно, — он позволил Локи рассматривать артефакт. Потом поставил фужер, откинулся на спинку кровати, сделал быстрый и сложный жест, и в комнате раздался высокий печальный голос трубы.
Локи не стал уточнять, что кольцо он заметил еще вчера, что у него одно такое было в коллекции, и что он спрашивал вовсе не о кольце, а обо всем том, что происходило вокруг. Но он был доволен ответом. Название того, что произошло, было не важно. Важно было, что произошедшее оставило след. Под действием этого следа его тело начало медленно просыпаться и приятно реагировать на ритмичную ненавязчивую мелодию, на скрип незакрытой двери, на грудной смех доктора…
— Стрэндж! Что все это значит? — Тор стоял в дверях и водил по сторонам разъяренным взглядом. — Я всегда подозревал, что у тебя на его счет фантазии, но чтобы вот так! За моей спиной! За нашими спинами! Да я тебе не только руки переломаю, я тебе ноги повыдергиваю! И этому, - тут он запнулся, подбирая слово. - Лжебрату заодно. Это все он! Это все он подстроил!
========== 7. ==========
— Руки, говоришь, переломаешь? Тор, но именно эти руки сберегли тебя, твой народ и нашу реальность, не забыл?
— Не забыл, — Тор сжал и разжал пальцы, на кончиках которых искрили молнии. Остро ощутил нехватку Мьелльнира, — но тогда наши интересы совпадали.
— Они и сейчас совпадают, и только поэтому ты еще стоишь здесь, а не плещешься в холодных волнах Северного моря, — Стивен твердо взглянул Тору в мутные от гнева глаза, потом перевел взгляд на Локи и не сумел сдержать вздоха. Ну почему каждый раз, когда дело касается Лафейсона, и не важно уже которого из двух, все всегда заканчивается по-плохому?
Локи в свою очередь делал вид, что происходящее не имеет к нему особого отношения. Лежал, откинувшись на подушки, и задумчиво водил пальцами по нижней губе. Выделывался. Но от Стивена не ускользнуло, что Лодур внимательно наблюдает за говорящими сквозь слегка прикрытые веки, а за ленивой грациозностью Стрэндж распознал неподдельную тревогу. Сердце доктора откликнулось на это чувство неясной, давящей болью за грудиной.
Одинсон проследил за взглядом мага и зыркнул на Локи круглыми от еле сдерживаемой ярости глазами, сожалея, что грубая сила тут не поможет:
— Сейчас не совпадают! Интересы! Из-за него, — Тор ткнул пальцем в копию Локи с такой ненавистью, будто тот был лично виновен во всех злоключениях человечества и его, Тора, в частности:
— Он все подстроил! Забрался тебе в голову и что-то там поменял. Я по себе знаю, как он это делает. Ты открылся, размяк, и он тут как тут. Ты хоть помнишь, зачем мы здесь?!
«Он все подстроил!» — эта фраза зацепила и ударила по самолюбию доктора Стрэнджа. Да как только Тор мог подумать, что он, Стивен, впустил кого-то в свою голову и позволил манипулировать? Какой Тор все-таки истерик! Точь-в-точь как обиженная и ревнивая жена. Стивен невольно улыбнулся, представив Тора в этой роли:
— Даже так? Да ты еще вчера был уверен, что перед тобой — твой благоверный и нежно любимый брат, который ни в чем и никогда не виноват. А сегодня с утра пораньше призываешь чуму на оба дома!
— Не вдруг! Это у тебя — вдруг! Это ты переменился за одну ночь. Хватит уже! У нас нет больше времени на эксперименты! — Тор взревел, над его головой появилось белое сияние. Стивен привел в движение руки, и асгардец тут же поперхнулся, будто в горло ему попал посторонний предмет. Дышать стало совершенно невозможно, Тор силился разжать губы, взглянул на Стивена, требуя помощи, но последний только быстрее заработал пальцами, явно заплетая какое-то колдовство, чтобы помешать Богу Молний и Грома сотрясать воздух: