— Что тебе мешает узнать сейчас? — Локи словно видел со стороны собственные блестящие глаза, тяжело вздымающуюся грудь Одинсона, издалека слышал тяжелое дыхание — свое или чужое, трудно было разобрать. — Я здесь.
Он так и не понял, сколько времени Тор мерил между ними расстояние потяжелевшим, нечитаемым взглядом. Спустя секунду, а может быть вечность, Одинсон потянулся навстречу, одним этим движением запуская затормозившую реальность. И, будто пытаясь наверстать упущенное, мир тут же завертелся слишком быстро — Локи не успевал думать, просто действовал, хватаясь за широкие плечи, прижимая ближе, открываясь: мне, дай, еще. Следующая связная мысль пришла Локи в голову, когда в затылок больно ударило. Одинсон целовал его требовательно, жадно, недюжей силой вжимая в ближайшую стену. Между ног было втиснуто чужое колено, халат давно разошелся, да и рубашке, кажется, осталось недолго, и Локи было так опустошающе, так безгранично хорошо, что он не сдержал стона.
От того, как Одинсон сжимал большими ладонями бедра, — собственническим, уверенным жестом, словно имел на это полное право, словно разрешение Локи воспринималось как данность — от того, как сам Локи прошелся пальцами по широкой шее, по жесткому ершику волос у самой кромки, заставив Тора вздрогнуть и пойти мурашками, его самого накрывало желанием и бросало то в холод, то в жар. Чужое колено уперлось в пах, и Локи выгнулся навстречу совсем уж непристойно, едва глотнув наэлектризованного воздуха. С каждым прикосновением, с каждым рваным вздохом в Локи будто вливалась жизнь, заполняла его, словно вино заполняет бокал — неторопливо и тягуче. На языке оседал привкус эля и пота, собранный с чужих губ. Локи позволял Тору вести, открывался навстречу, впуская глубже, и с каждой секундой словно становился цельнее, но одновременно и терял самого себя в чем-то большем. Ему оставалось совсем немного, чтобы это «что-то» заполнило его окончательно, чтобы он растворился в нем, став с ним одним целым, нужно было еще чуть-чуть, еще совсем немного и…
— Нет! — Одинсон отстранился резко, моментально лишая Локи опоры, и тот едва устоял на ослабевших ногах.
— Ты не… — Одинсон смотрел на него с таким шоком, словно увидел впервые, и, казалось, никак не мог закончить начатое предложение.
Локи потянулся было погладить его по щеке, заверить, что он не возражает, не передумает, нет, это не ошибка и не минутное помутнение, а вполне осознанное решение двух взрослых людей, собирающихся приятно провести время, но Одинсон разве что не отпрыгнул, избегая прикосновения.
— Если хочешь, мы можем… — невозмутимо начал Локи, хотя от растерянности и обиды хотелось рявкнуть Одинсону в лицо.
— Нет! — оборвал его Тор, — Это неправильно. Так нельзя. Ты не… — повторил Одинсон, и Локи отчетливо услышал несказанное «он». — И никогда не был.
Последнее прозвучало не то как вопрос, не то как утверждение, но с такой искренней тоской, что показалось даже, будто в глазах у Одинсона влажно блеснуло. А в следующую секунду Локи уже остался в гостиной совершенно один.
Комментарий к 3.
Armageddon — пиво шотландской пивоваренной компании Brewmeister, крепостью в 67 градусов.
Примечание: Мы сожалеем, но не знаем, какими именно критериями руководствуется тессеракт при создании миров, но в этом, очевидно, нет воли скандинавских богов (возможно, чувства Локи имеют к этому отношение, возможно нет, кто знает? Точно не мы ¯\_(ツ)_/¯ )
========== 4. ==========
Стивену Стрэнджу было абсолютно все равно, задохнется здешний Локи от своего магического приступа или нет. В этом доктор Стрэндж убеждал себя битый час, сидя на одной из бесчисленных веранд “Чертога” и пытаясь привести мысли в порядок. В ночном воздухе звенел лед, проясняя мысли, помогая выстраивать их в ровные логические цепи. Результат, однако, каждый раз выходил удручающим, но Стивен упрямо откидывался на спинку высокого плетеного кресла и все начинал заново. Глушил непонятные и незнакомые эмоции, которые вызвали в нем воспоминания о прикосновение к руке самозванца, старался отмахнуться от беспокойного биения собственного сердца.
***
— Как он это сделал?
Стивен не мог даже повысить голос: от усталости болели все шестьсот сорок физических мышц и еще с десяток астральных. Кошмар, длившийся, казалось, бесконечно, закончился всего пару часов назад. Стивен бы рухнул навзничь без зазрения совести прямо сейчас, посреди пыльных руин, но Плащ заботливо помогал удержаться на ногах, так что хотя бы об этом волноваться не приходилось.
Приходилось волноваться о другом.
— Одну минуту, — бесстрастно начал Стивен. — Я оставил его вам на одну. Минуту. Что пошло не так? — слова мерно и тяжело срывались с губ. Стивен ловил выцветший до стеклянной пустоты взгляд Старка, вглядывался в искаженное виной лицо Одинсона, но ни в том, ни в другом не видел ни тени ответа.
- Ты же сказал, что с ним больше не будет проблем, - надавил маг на Тора.
- Сказал… но это же Локи, - устало и беззлобно огрызнулся король Асгарда, - с братом никогда не знаешь наверняка.
Стивен еще раз посмотрел туда, куда еще пару минут назад положил восстановленный Тессеракт и где стоял безумно улыбающийся трикстер. Там не было ничего, кроме серой дымящейся щебенки и инфразвуковой ряби, характерной для только что схлопнувшегося портала.
Стивен переводил взгляд с грязно-серых булыжников, когда-то звавшихся Пятой Авеню, на флегматично потирающего шею Старка, цветом лица мало отличающегося от пейзажа, затем на Одинсона, в единственном глазу которого плескалось столько обиды и искреннего изумления, что если бы Стивен мог — засмеялся бы в голос.
Нужно было доверить дело Плащу с самого начала.
— Так как он это сделал? — повторил Стивен, надеясь, что в этот раз вопрос достигнет хоть чьих-нибудь ушей.
— Он… его активировал и применил сейд? — голос Тора звучал удивительно ровно и не выражал никаких эмоций вообще. Стивен судорожно сцепил фаланги в замок — с пальцев вот-вот готовы были сорваться рыжие искры:
— Без жезла? Без Перчатки?
Наверное, очень кстати, что голова раскалывалась так, что каждую мысль приходилось валуном докатывать до сознания. Будь Стивен чуть более в форме, он бы не тратил время на пустые вопросы, а Старк и Одинсон бороздили бы уже просторы пустыни Гоби. Или Антарктики — такой вариант казался куда более ироничным.
— Не удосужишься пояснить, как это, черт возьми, вообще возможно?! — Стивен чувствовал, как проседает голос, но Тор, судя по всему, взаимодействовать с реальностью больше не собирался, невидящие уставившись куда-то вдаль. Стивен обернулся к Старку.
Тот философски пожал плечами, в привычной своей манере кривя губы, явно через силу сказал:
— Док, а что ты хочешь?
Стивен прикрыл глаза. Рыжие искры плясали и под веками. Он хотел немного. Убедиться, что чертовы камни под контролем и не сотрут с лица земли то немногое, что от нее осталось. Упасть, забыться, и проснуться в своей постели двадцать лет назад, здоровой рукой отвести прядь со лба спящей Кристины.
Но Старк был прав. Хотеть чего-то конкретного было сейчас бессмысленно и непродуктивно. Если уж на то пошло, Стивен искренне хотел, чтобы этот заносчивый кусок дерьма выспался, наконец, и смог жить дальше. Как и все они.
— Ты снял хоть какие-то данные? — спросил Стивен, оседая на битый камень рядом со Старком. — Спектральный анализ? Излучение? Хоть что-нибудь?
— То есть ты не можешь просто сказать: «Акцио, рогатый гаденыш?» — голос Старка был тихим и неприятно сипел. — Напомни, зачем ты нам вообще?
— Пошел ты, — безыскусно отозвался Стивен, подставляя начавшему заваливаться назад Старку плечо. — Беннер?
— Узнаем, когда зелень сойдет, — ответил Старк, благодарно откинувшись на Стивена.
Они утомленно замолчали, когда Тор вдруг подал голос:
— Я верну его, — он говорил глухо, и вместе с тем на удивление ясно, обхватив рукоять молота так, что под кожей натянулись тугие жилы.