— Проще говоря, нашего олигарха, как это почему-то любят писать в прессе и потому говорят в народе, — улыбнулся в ответ Олег Иванович. — Одного из главных акционеров нашей газеты, которому принадлежит контрольный пакет акций, чтобы было понятнее. Но ваше постановление будет действительным, если его подпишет судья, не так ли?
— Означает ли ваша поправка, — еще шире улыбнулся словоохотливому гостю Гера, — что факт утечки информации из Генпрокуратуры, как и сопутствующие тому обстоятельства, в вашей системе ценностей стоит неизмеримо ниже факта владения вашей уважаемой газеты вышеназванным хозяином?
— Пожалуй, можно сказать и так, — согласился Олег Иванович, уважительно глядя на Геру. — Наверно, вы подрабатываете в свободное время адвокатом? Подарите вашу визитку на всякий случай.
— Не будем отвлекаться, — перебил его Померанцев, уже представив себе, куда их заведут подобные по-литесы. — Готовы ли вы, Олег Иванович, открыть нам свой источник информации, благодаря которому вы узнали о предстоящем аресте одного из акционеров вашей газеты?
— Увы… Боюсь, не могу, — с искренним сожалением сказал Олег Иванович. — Понимаю, сочувствую, но ничем не могу помочь. Вы не могли не спросить об этом, но поймите и то, что я не мог вам ответить иначе. Надеюсь, я не должен утомлять вас ссылкой на Закон о средствах массовой информации, позволяющий не отвечать на подобные вопросы? Но в любом другом случае я всегда к услугам правосудия, и вы всецело можете во всем на меня рассчитывать.
Он встал с места, развел руками. Увы, мол.
— Уж будьте покойны… — пробурчал Гера. — Как только, так сразу.
— Мы этим непременно воспользуемся, — дипломатично сказал Померанцев.
Евгений Матвеевич Макаров позвонил Игорю Залогину поздно вечером.
— Игорек, я у вас там никого не разбудил? — спросил он, тяжело вздохнув.
— Нет, никого. Дочка уже спит, а мы еще не ложились, — сказал Игорь, переглянувшись с женой. Они только что обсуждали его статью, появившуюся в «Российских ведомостях». Люся замерла, держа в руках покрывало, которое уже сняла с кровати.
— Ну как, прочитал? — спросил Евгений Матвеевич после паузы.
— Вы про свою статью спрашиваете? — спросил Игорь, снова посмотрев на Люсю. Она осуждающе покачала головой.
— Сам знаешь про что… Чего уж лицемерить? — отрешенно проговорил старик.
— Если честно, я мало что понимаю в структуре внешних долгов, — замялся Игорь.
— Вот все вы так, — сказал Макаров после тягостной паузы. — Раньше ты мне всегда звонил, понимаешь или не понимаешь… А тут весь вечер мой телефон молчит, хоть на станцию звони, чтоб проверили линию. Но от тебя, если честно, не ожидал.
— Я вам сочувствую… — поспешно сказал Игорь. — Вы попали в трудное положение. Ради здоровья и жизни своей дочери я бы тоже пошел на все…
И снова повисло тягостное молчание.
— А ты не зарекайся, не спеши с этим объяснением, — сказал Макаров. — То, что меня использовали, хотя еще не выбросили, как какого-нибудь прощелыгу из бульварной газеты, — это ладно… Ради ребенка на что не пойдешь! Дьяволу душу продашь, не то что честь… Я, Игорек, знал, на что шел. Но тут последовало более серьезное продолжение.
— Что-то опять с внуком?
—’ Да нет, он как раз на поправку пошел. Я про другое хочу сказать. Девочка из группы, где был мой Игорек, с тем же диагнозом и точно так же заболела, когда ей та же медсестра сделала такой же укол. И ее поместили, кстати говоря, в обычную детскую больницу, где такое давно и спокойно лечат. А меня уверяли, когда «скорая» приехала, будто Игорьку помогут только в этой платной клинике.
— Ну, может, они не знали?..
— Не может, — жестко сказал Макаров. — Я чувствую, здесь что-то нечисто. А ты с правоохранительными органами, говорят, как-то связан… Дело-то возбудили, но я боюсь, что его быстро закроют. Все к тому идет.
— Его точно уже возбудили? — спросил Игорь.
— Да. И уже выяснилось: медсестра Антонова, которая делала детям уколы, брала эти ампулы из упаковки, которая оказалась фальшивой. В аптеке, где она покупала, уже проверяли, там такой упаковки не было… Получается, она сама их подменила. Только зачем ей это? Никогда бы про нее не подумал. У самой двое детей. А вдруг ей тоже предложили, как и мне, За большие деньги?