Выбрать главу

Женщина закрыла трубку рукой и сказала:

— Просят немного подождать.

— Сколько? — спросил Пайн.

— Телефонистка говорит, всего несколько минут.

— Хорошо. Попросите ее соединиться как можно быстрее. — Когда женщина подошла к телефону, он опять заговорил: — Если по какой-либо причине вам понадобится с нами связаться, позвоните администратору, назовите свою фамилию и скажите, что в вашем номере плохо работает установка кондиционирования воздуха. Через несколько минут к вам придет один из наших людей.

Я слушал, полностью придя в себя. Кровь как насосом гнало по всему телу, мозг лихорадочно перебирал различные возможные варианты.

Я твердо знал, что нужно делать. Перед глазами все время был Оскар, распростертый на песке с двумя пулевыми ранами в груди. И никакие слова, планы и скрытые угрозы не могли стереть в моей памяти эту картину.

— Хотите есть? — поинтересовался Пайн. Он расслабился и теперь отдыхал, глубоко убежденный в том, что загнал меня в угол, где я и останусь до тех пор, пока не стану нужен. После этого меня накрахмалят, отгладят, и я буду готов угождать, буду так же послушен, как обученный пес. Я покачал головой.

— Это никуда не годится. На первом этаже есть очень хороший ресторан с морской кухней.

Зазвонил телефон, и женщина взяла трубку.

— Соединяют, — сообщила она.

— Хорошо, — ответил Пайн и взял трубку. Он тихо заговорил, повернув голову в мою сторону. Я не слышал слов. Внезапно он протянул мне трубку. — С вами хотят поговорить.

Пять лет я вынуждал себя не думать о ней, заставлял себя забыть о том, как она выглядит, как звучит ее голос, как она движется, говорит, какая у нее кожа на ощупь. Я затупил нервные окончания, сжал в кулак ощущения, как мог, постарался забыть ее облик. Но когда я услышал ее голос, все вернулось.

— Рой? — спросила она. Ее голос звучал робко, неуверенно, с придыханием.

— Здравствуй, девочка.

— Господи, Рой…

— Не плачь.

— Я ничего не могу сделать. Мне было так страшно… Я думала…

— Девочка, все в порядке. Все будет хорошо.

— Я так скучала без тебя…

На другом конце провода наступило молчание. Потом мужской голос сказал:

— Это Марвин Тэгг. Я только хотел сообщить, что ваша жена в полном порядке и страшно хочет видеть вас. Я ей объяснил, что если все пойдет по графику, вы увидитесь через три-четыре дня. — Разговор оборвался. Я положил трубку на место.

— Где она? — спросил я Пайна.

— За границей.

— Идите к черту. Долго вы со мной будете играть? Где она?

Пайн пристально посмотрел на меня, потом повернулся к Брукширу и женщине и сказал:

— Через десять минут жду вас внизу. — Они поднялись и вышли из комнаты. Когда дверь закрылась, Пайн сразу же заговорил. — Я пытался объяснить вам положение вещей как интеллигентному человеку, но вы, видимо, не поняли. Поэтому вынужден повторить еще раз.

Он закурил сигарету.

— История вашей жизни мне известна, — продолжал он, — возможно, лучше даже, чем вам самому. Я знаю, что у вас было несколько тяжелых периодов, вы чаще получали пинки по заднице, чем заслуживали. В этом нет сомнения. Но могу обещать одно — если вы попробуете обвести нас вокруг пальца, если захотите водить за нос меня, Тэгга и кого-то из наших людей, у вас будут такие неприятности, которых вы и представить себе не можете.

Я смотрел вниз, пытаясь найти лазейку и понимал, что если и найду, то не смогу ей воспользоваться. И все же я пытался найти выход.

— Ну, хорошо, — сказал Пайн перед уходом. — Пока я могу сказать только это. Ведите себя разумно, и все будет в порядке. Вы зарегистрированы под именем Гарри Уолдрон. Счет за гостиницу оплачен. Когда будете уезжать отсюда, вам только нужно оставить ключи. Ваш паспорт в кармане коричневого пиджака, в стенном шкафу. Бумажник с документами, кредитными карточками и деньгами — в кармане брюк. У вас есть наличными пятьсот долларов. Если еще понадобятся деньги, свяжитесь с нашими людьми. Гэддис сообщит вам, когда нужно будет уезжать. Она подробно расскажет о деталях и поможет достать билет. Во всем остальном вы сами себе хозяин. Здесь не тюрьма. За дверью нет охраны. Вы можете приходить и уходить, сколько угодно.

— А полиция?

— Что полиция?

— Насколько мне известно, сегодня утром я бежал из тюрьмы Хобарт. Ведь меня же, наверное, ищут?

— Не думаю.