В моем номере, в самом центре кровати, лежал утренний номер газеты «Чикаго трибюн». На первой странице карандашом было написано «страница 31». Я открыл ее и увидел небольшую заметку, обведенную красным карандашом.
«В КАНАДЕ ЛИ БЕГЛЕЦ?
Дулут, 26 сентября.
Эверн Танстол, тридцати семи лет, шофер грузовика из хлебопекарни, снабжающей тюрьму Хобарт в штате Индиана, взятый заложником после побега из тюрьмы сегодня утром, был найден без сознания в поле недалеко от Оленьей реки. Он сообщил полиции, что захвативший его заключенный Рой Такер направился в сторону канадской границы после того, как вытолкнул Танстола из машины. Позже машина, голубой «Понтиак», была найдена брошенной на границе возле водопада Интернешил-фоллз. Официальные органы считают, что Такер, видимо, пересек границу на автобусе».
28
В ту ночь заснуть мне не удалось. Я долго лежал на кровати, не раздеваясь, смотрел в потолок и слушал, как в гостинице постепенно утихает шум. Иногда шумел лифт, вдали временами раздавались сигналы автомашин на берегу озера. Но к трем часам ночи наступила тишина.
Раньше, в камере, я каждую ночь мечтал о такой кровати, и вот теперь лежал в ней. Ощущение было еще приятнее, чем в воображении, но заснуть мне не удалось. Я переворачивался на бок, на живот, ложился на спину, опять переворачивался на бок. Кондиционер тихо шумел, в комнате было сухо и прохладно, но кровать слишком нагрелась.
Я снял пижамную куртку, сбросил одеяло и лежал под простыней. Потом я поднялся и попытался открыть окно, но оно было закрыто намертво. Я надел халат, сел в кресло и прочитал газету от корки до корки. Над озером появились первые лучи солнца, когда я опять лег в кровать. Я завернулся в одеяло и быстро заснул.
Меня разбудил телефон. Когда я поднял трубку, женский голос просил:
— Кто у телефона?
— А кто вам нужен?
— Я вас не слышу. Кто вы?
— Это человек, которого вы разбудили. Что вам нужно?
— Извините, — ответил голос, и трубку положили.
Я позвонил телефонистке, и когда она ответила, сказал:
— Больше не вызывайте мой номер. Я пытаюсь заснуть, а вы только что соединили по чужому звонку. Кстати, сколько сейчас времени?
— Четверть седьмого, сэр. Это мистер Уолдрон?
— Нет, то есть… да.
— Мистер Гарри Уолдрон, так?
— Так.
— Этот звонок не ошибка, сэр. Женщина попросила вас и назвала ваш номер комнаты — тысяча семьсот пятый.
— Так почему она повесила трубку, когда я ответил?
— Не знаю, сэр. Но вы не хотите, чтобы вас беспокоили? Я не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — ответил я и повесил трубку.
Больше мне заснуть не удалось. К семи часам я побрился,
оделся и, выйдя на улицу, пошел на юг по Мичиган-авеню. Солнце уже встало, небо было широким и голубым, и со стороны озера не чувствовалось даже дуновения ветерка. На улицах было почти пусто. Проехало несколько машин, автобусов, но пешком шел только я.
Я дошел до Чикаго-авеню, нашел кафетерий, сел за столик у окна, откуда мог смотреть на водонапорную башню, и позавтракал — яйца, сосиски, поджаренный хлеб и три чашки кофе.
Я больше не чувствовал страха, как накануне в тюрьме. Но где-то в животе сохранилось щемящее чувство пустоты. В предыдущие часы я что-то упустил, мне сказали вещи, которые следовало понять, но я их не понял. Перед глазами по-прежнему стояла купчая на дом и чековая книжка с заклеенными словами.
Мне хотелось исчезнуть, но я не мог, понимая, что это не выход. Но равным образом нельзя было просто сидеть, ждать и следить за тем, как кубики медленно сложатся и создадут общую картину. Я четко представлял себе, что это не в моих силах. Теперь предстояло выяснить, что я могу сделать.
У меня было несколько вариантов, но слишком мало — только два имени.
Было почти десять часов, когда я поднялся, по подземному туннелю перешел на другую сторону шоссе и нашел телефонную будку. В телефонной книге я нашел номера и выписал их на клочке бумаги.
Сначала я позвонил Эпплгейту. В его приемной ответил женский голос:
— Доктора Эпплгейта нет в городе, он возвращается сегодня вечером. Вы хотите записаться на прием?
— Нет, я его друг и живу в другом городе. Я хочу сделать ему сюрприз. Перезвоню позже.
Потом я позвонил Шнейблу. Его секретарь ответила мне заученно:
— Прошу прощения, мистер Шнейбл диктует документы. Потом у него назначено совещание. Если вы хотите оставить ваш номер…
— У меня нет номера. Я звоню по частному вопросу. Поэтому перестаньте валять дурака и соедините меня с ним.
На другом конце провода наступила тишина. Затем сухой рассерженный голос ответил: