Ризер взглянул на Пайна. Его левая рука, вся в бинтах, покоилась в черной повязке, лицо было бледное, глаза розовые и злые. Но он полностью владел собой.
— Сейчас вы уже поняли, что наша работа носит опасный характер. Выбора у вас нет, вы обязаны выполнить свою задачу. Вам это понятно?
— Да.
— Если вы каким-либо образом попытаетесь уклониться или сорвать работу, которая нам предстоит сегодня утром, ваша жена погибнет за несколько секунд. Люди, оставшиеся с ней, получили совершенно четкие инструкции. Крайне важно, чтобы вы это поняли. Так вы поняли?
— Да, — ответил я, и сказал правду. Я все понял и на все согласился, чувствовал себя детской игрушкой, которую должны положить на пол, завести и повернуть в произвольно выбранном направлении. — Понял, — ответил я.
57
Мы вышли на улицу и сели в машину ровно в четыре часа утра. Брукшир сел за руль. Тэгг устроился с ним, а меня посадили сзади рядом с Ризером, который курил и тихо посвистывал сквозь зубы. Как только мы выехали на улицу, Тэгг надел наушники и начал настраивать приемопередатчик на переднем сиденье.
Мы ехали по тихим темным улицам. Пока машина не выбралась на скоростное шоссе, Брукшир вел осторожно. Но на шоссе машин было совсем мало, он занял скоростную полосу, и мы мчались на восток, потом на север, потом опять на восток.
Ризер смотрел в окно и молчал. Иногда Тэгг что-то говорил в микрофон, прикрепленный к наушникам, но остальное время в машине стояла тишина, только ревел мотор, шуршал по асфальту шины, да иногда по встречной полосе с ревом проносились грузовики. Я откинул голову на спинку кресла, закрыл глаза и отгородился от окружающего мира.
В начале шестого мы съехали с шоссе и поехали точно на восток по извилистой дороге из двух полос, которая вела в поросшие лесами горы. Над гребнями гор загорался рассвет, но на дороге по-прежнему стояла ночь.
Мы петляли, упорно поднимаясь вверх, с обеих сторон деревья подступали к дороге, не видно было ни служебных зданий, ни заправочных станций, только иногда в лесу, за деревьями, появлялись отдельные дома.
Наконец, Ризер посмотрел на часы и сказал:
— Мы уже должны быть на месте. Где нужно сворачивать?
— Отсюда еще метров восемьсот, — ответил Брукшир.
— Все в порядке, — сообщил Тэгг. — Люди уже расставлены по своим местам.
— Шоссе перекрыто? — спросил Ризер.
— И мышь не проберется. Перекрыто на восемь километров в каждую сторону, проехать не сможет ни одна машина.
Мы съехали с дороги вправо и около полутора километров ехали через лес по усыпанной щебнем дорожке, потом опять повернули налево и начали подниматься по земляной укатанной дороге сквозь деревья. Когда мы остановились на поросшей травой лужайке, было без двадцати шесть; наступало утро. Нас ждал выкрашенный белой краской вертолет с красными крестами на обеих дверях, его мотор был включен, пилот сидел в кабине.
Когда мы вылезли из машины, Тэгг остался у передатчика. Ризер наклонился внутрь и что-то ему сказал, потом повернулся и направился к вертолету.
— Пойдем, — распорядился он, — пора загружаться.
По дороге он сказал:
— В прошлый раз мы летели на другом вертолете. Этот меньше и быстрее, но двери у него работают так же. Для вас ничего не изменилось. Как только вы сядете, пристегнитесь и закрепите кресло в одном положении. Мы пройдем над целью ровно в шесть часов, вылет — за пять минут.
Как только мы поднялись в вертолет, Ризер надел наушники. Он сел рядом с пилотом, а я — в свое кресло позади, рядом с дверью.
Без девяти минут шесть винты вертолета начали вращаться. Ризер повернулся ко мне и передал ружье:
— Мы проверили его пятьдесят раз. От вас требуется одно — прицелиться. Как только мы пролетим перевал, двери откроются, и мы быстро начнем снижение. Попытаемся рассчитать время так, чтобы он оказался как раз на середине дорожки, ведущей к бассейну. Мы знаем, что он по ней пойдет. Он ходит купаться каждое утро, как по часам. Но есть сложности. Возможно, он уже будет в воде. Так или иначе, вы должны в него попасть. Не промахнитесь.
Он отвернулся и снова надел наушники. Я видел, как он переговаривается с пилотом, но ничего не слышал из-за шума мотора. Внезапно Ризер повысил голос, что-то крикнул пилоту, махнул рукой в сторону Тэгга, и мы взлетели.
Я сидел на своем месте, положив ружье поперек коленей, и следил за часами; мне было тепло и спокойно.
Вертолет быстро набирал высоту, задрав нос, к перевалу и лесу. Когда из тьмы каньона мы поднялись над самыми высокими деревьями, я впервые увидел встающее на востоке солнце. Внизу, среди деревьев, возник белый домик и яркосиний квадрат бассейна на холме.