Хью поднялся в нерешительности, раздумывая, за кем ему следовать. Инстинкт сыщика подсказывал, что ему надо проследовать за стариканом, так как Хью не терпелось выяснить, кто он и зачем приходил. Однако проблема решилась сама собой. Старикан сел в такси и скрылся из виду, Хью оставалось только пожалеть о том, что он оставил машину за несколько кварталов от кафе. Медленно, по противоположной стороне улицы Хью пошёл за Лаурой. Та, ведя на поводке спокойного как стадо слонов лабрадора, медленно брела по улице. По её облику было видно, что встреча с противным стариканом её расстроила. Хью, заметив, что девушка возвращается прежним маршрутом, решил не рисковать быть замеченным, а сесть в машину и вернуться в гостиницу.
В отеле «Паллада» ни писем, ни телеграмм для него не было, и Хью поднялся к себе в номер. Пребывая в раздумьях и даже в некоторой печали, суть которой Хью пока для себя уловить не мог, он вернулся к написанному ранее очерку. Каким сухим и скучным показался ему текст! Разве он привлечет внимание Лауры? Хью приступил к переделке. Он черкал и переписывал, добавлял и сокращал. И только к трём часам едва закончил работу. На идеальную переписку набело времени уже не оставалось, так как к через час его ждали на набережной Изара Хью рискнул опоздать на встречу, но переписать набело. Как отдать Лауре исчёрканные тетрадные листы? Уняв дрожь в уставших пальцах, Хью переписал все шесть страниц. «Разумеется, редактор его сократит», — подумал Хью и рассмеялся, вспомнив, что единственным редактором очерка будет сама Лаура.
Глава 13. Таланты и поклонники
Хью опоздал на полчаса, прибыв на набережную в волнении. Пройдя по уже знакомым местам, он отыскал Лауру с этюдником. Девушка была то ли грустна, то ли сосредоточена, то ли обижена на опоздание. Она молча кивнула Хью. Зажав в зубах длинный карандаш, Лаура растирала подушечкой пальца грифель на картоне. В этом жесте было что-то детское и непосредственное.
— Добрый день, Лаура, — поприветствовал ее Хью, — извини за опоздание. Я переписывал черновик очерка. Не взял с собой печатную машинку, она весит многовато. И по глупости не обратился в прокат. А выяснилось, что печатная машинка — весьма незаменимая штуковина.
— Я посмотрю очерк, но попозже, герр Петерс, — ответила ему Лаура без улыбки, показывая, что она очень занята.
— А можно ли мне посмотреть, как вы работаете? — спросил робко мнимый Петерс.
Лаура отрицательно покачала головой. Хью почувствовал себя олухом. Он отошёл от художницы и стал прогуливаться по набережной, стараясь не упускать из виду девушку. Метрах в ста от Лауры с этюдником скучал Себастьян Кох. В этот раз он был одет в элегантные джинсы и в тон им рубашку. Хью направился к нему:
— Добрый день, Себастьян. Хотел бы заказать у вас свой портрет.
— Возражений нет, — улыбнулся Кох, — как вы желаете, чтобы я вас изобразил?
— На усмотрение мастера, вам доверяю как психологу и физиогномисту, — польстил ему Хью.
Себастьян окинул его критическим взглядом и предложил сделать шарж. Хью, к своему стыду не знал, что значит «шарж» и осторожно спросил:
— Ээ, а как вы это видите?
— Можно изобразить вас в компании Мерилин Монро, с бокалом в руках. Или же, — Себастьян Кох снова скептически посмотрел на Хью Барбера, — в пером в зубах и керосиновой лампой над головой. Вообразите, вы пишете что-то на свитке бумаги. Каково? Или в костюме любимого литературного героя.
— О, — обрадовался Барбер, — эта идея мне по душе. Я в детстве был поклонником рассказов о знаменитом сыщике — Шерлоке Холмсе, и примерить его знаменитый клетчатый плащ не откажусь.
— По рукам, — Себастьян на удивление крепко стиснул кисть Барбера. — С вас, герр журналист, триста марок.