Было и смешно, и грустно. Не по Валеркиным рабоче-крестьянским средствам была такая роскошная стоянка, а внезапное обнаружение здесь хорошего парня Гейтса не входило пока в оперативные планы капитана Глеба.
Он вежливо проехался на своем персональном таксомоторе по всем дорожкам яхт-клуба, согласился даже посмотреть местное поле для гольфа и приватные особнячки на холмах.
На выезде Глеб с искренним огорчением махнул охраннику и грозно посмотрел на своего притихшего водителя.
— Где еще могут стоять богатые яхты? Включай быстрей свою кудрявую замечательную голову! Ну!
— Господин Гейтс и здесь держит свою яхту, и в другом месте, если осенью…
— Где?!
…Прощенный таксист счастливо и непринужденно болтал. Он тыкал пальцем в открытые окна автомобиля, занятно рассказывал Глебу про антигуанские ананасовые плантации и банановые посадки, мимо которых они безвозмездно проносились.
Кучерявый покосился на телефон, который Глеб не выпускал из вспотевшей руки.
— Ждешь важного звонка?
Глеб Никитин действительно ждал очень важного звонка.
«Почему ничего нет?! Да любой идиот уже сто раз смог бы прочитать мое письмо и позвонить! Или здесь даже ненормальные соображают гораздо медленнее, чем на материке?»
На дорогах им часто попадались пешеходы: крестьяне в темных, иногда совсем черных рабочих брюках и в резиновых сапогах, беззаботно попирающие ногами сухую, беспорядочно скошенную траву на обочинах. На каждой пешеходной голове в обязательном порядке красовалась пластмассовая рабочая каска или разноцветная вязаная шапочка растамана. Немного портили впечатления, получаемые от лихой и свободной езды, растерянные европейцы на арендованных машинах. Любой красный номер на встречном автомобиле, начинавшийся с «R», с первых же минут их путешествия вызывал у Глеба некоторое смятение. Непривычное для многих туристов левостороннее движение явно не добавляло безопасности на холмистых и узких островных дорогах. За рулем арендованных машин находились почти всегда женщины, даже если туристы ехали вдвоем или втроем. Мужчины предпочитали утомленно восседать у окон с фотоаппаратом или с видеокамерой в руках.
Почти бесплатный экскурсовод продолжал разглагольствовать, иногда забывая про руль и тормоза.
— Вот у нас на Антигуа независимость — это да! А у Доминиканы и на прочих островах нет настоящей независимости, нет! Мы в этом году юбилей отмечали — двадцать пять лет нашей независимости было!
Грузные банановые гроздья чуть ли не вываливались из высокой густой зелени на дорогу. Стволы некоторых растений, наиболее стремящиеся упасть на проезжую часть, были подстрахованы кольями, упертыми в край асфальта. Маленькие карикатурные кактусы подбоченивались из придорожных канав кривыми стеблями, от которых в разные стороны торчали руки-лепешки. Кактусятам не хватало только забавных глаз на головастых вершинках.
— А бананы какие у нас вкусные! Остановиться?
— Вперед!
— Это наша новая католическая школа, остановимся? Нет? Ну, хорошо, хорошо, едем дальше…
Ученики и ученицы многочисленных школ, которые встречались им по пути, отличались расцветкой обязательной униформы. Каждое учебное заведение держало свой особый фасон. Юные чернокожие школьницы носили либо черную юбку с сиреневой рубашкой, либо темно-серую юбку с белой рубашкой, некоторые школы позволяли своим воспитанницам щеголять даже в фиолетовых и клетчатых юбках. Курчавые пацаны кучками топали по обочинам дороги в светлых рубашках и светлых, разных оттенков, брюках. Лидеры отдельных компаний, не спеша бредущих после занятий домой, решались вольно подвернуть обе, а то и вовсе только одну брючину. Странным было видеть, что в такую жару у всех мальчишек на ногах были не очевидные легкие штиблеты, а толстые черные кроссовки на массивных подошвах.
Над ровными кустарниками ананасовых плантаций летали мелкие, размером с лесного голубя, белые цапли с яркими желтыми клювиками. Со стороны океана несколько раз возникали классические серо-черные особи и каждый раз пугали таксиста своим неслышным и неожиданным пикированием над полотном шоссе.
— А какие ананасы на Антигуа сочные! Может, купишь?
— А это — романская церковь…
Часто мелькали, выскакивая из роскошной зелени, крохотные деревушки. Черный люд по обочинам населенных дорог повсеместно курил на домашних крылечках, жарил мясо в приспособлениях, сделанных из располовиненных газовых баллонов, и пытался продавать проезжим ракушки, кокосы и крохотные ананасики.