Он не очень удобно, не вставая с кресла, повернулся к столу, взял с тарелки бутерброд с креветками. Протянул еду Алискину, но бутерброд неожиданно упал из слабых стариковских рук на пол.
— Извините… — Роб почти неслышно пробормотал что-то еще и наклонился, чтобы поднять с пола съедобные куски.
Все молчали, Марисоль тихо, без слов продолжала трогать струны черной гитары.
Собака тоже терпеливо наблюдала, как король поднялся с колен, снова устроился в своем кресле и стал тщательно осматривать бутерброд. Снял дрожащими пальцами с него какую-то невидимую крошку, поправил ряд аккуратно уложенных сверху креветок. Откусил, начал меланхолично жевать… Через мгновение нахмурился, положил еду на ручку кресла и, тщательно перебрав пристальным взглядом оставшиеся на тарелке бутерброды, выбрал самый большой с самыми крупными креветками, и протянул его Алискину.
— Кушай, песик, кушай.
Валерка посмотрел на Глеба, на Марисоль и приподнял брови. Джой пожала плечами.
— Дети мои…
Король Роб окинул всех неожиданно ясным взглядом.
— Первое. Никогда не делайте поспешных выводов. Второе… — он ласково погладил собаку по широкому лбу. — Меня учили не стыдиться, когда протягиваешь руку упавшему. И не жалеть, если решился отдать другу лучшее.
АНТИГУА.
День седьмой
Пресс-конференция была устроена на улице, прямо у входа в полицейский участок. Комиссар сам позвонил королю, приглашая его с друзьями к себе, сам назначил время встречи и, судя по всему, по собственной же инициативе растрепался обо всем этом местным журналистам.
Жара и щелканье вспышек надоели им быстро. Король повернулся к произносившему с импровизированной трибуны яркую речь комиссару. Тот нетерпеливо отмахнулся.
Щуря глаза на яркое солнце, Глеб Никитин уже несколько раз аплодировал мужественному офицеру. Фотографировали все почему-то только комиссара и Валерку, который охотно позировал перед камерами, демонстративно обнажая из-под коротких рукавов рубашки мощные бицепсы.
Знакомый бородач с радиостанции протягивал им микрофон, телевизионная дама нетерпеливо махала тощими руками, приказывая королю встать поближе к комиссару и чуть пониже, чем он.
В крохотном джипе, который скромно стоял в тени ближайшей пальмы, заливалась беззвучным хохотом, глядя на их страдания, Джой. Практически незаметно для всех Глеб показал ей язык. Вопросы сыпались непрерывно, комиссар успевал отвечать почти на все, лишь изредка, в секунды усталости, допуская по очереди к микрофону измученного короля и неукротимого Валерку.
По узкой улочке, распугивая немногочисленных столпившихся прохожих, проехала и резко затормозила напротив ворот полицейского участка большая машина с темными стеклами. Одно из них плавно опустилось, и оттуда белозубо заулыбалась славная мордашка Марисоль.
— Эй, эй! Я про крышу уже договорилась!
Строгий папаша Нельсон из-за руля быстрым взглядом окинул трибуну, особо — Валерку, всю остальную церемонию, и автомобиль стремительно рванул вниз по улочке, к заливу.
— Что за крыша?
Капитан Глеб толкнул локтем общительного супермена.
— A-а! Так, потом объясню… — солнца в этот момент для Валерки было явно маловато, он хотел обильно греться еще и в лучах своей заслуженной славы.
— Сейчас, уважаемые господа, я проинформирую вас о состоянии подростковой преступности на нашем острове, а отважным парням, извините, необходимо пройти внутрь здания на продолжение процедуры собеседования. Так надо, господа, так надо! Это обязательно!
Комиссар почти умолял взволнованных журналистов отпустить героев. В очередной раз он шикарно и щедро улыбнулся в телекамеру.
— А потом они обязательно выйдут и ответят на все ваши вопросы относительно этой крупнейшей операции, успешно организованной и проведенной полицейскими силами Антигуа! Благодарю вас, господа, благодарю…
— Надеюсь, Вы понимаете…
Молоденький и круглолицый полицейский офицер ловко пощелкал кнопками кондиционера.
— Все, о чем мы сейчас будем говорить, должно остаться между нами.
— Это опять допрос?
Король с удовольствием отер лоб платком.
— Нет, нет, что вы! Просто уточнение некоторых неясных для следствия позиций. Я ведь тоже кое-что интересное вам расскажу, — негритенок по-доброму посмотрел на каждого из сидящих перед ним.
— Как вы считаете, мог ли кто-либо посторонний привязать вашу погибшую подругу к якорному канату яхты? Или она сама в тот момент находилась в воде в достаточно сознательном состоянии, чтобы зафиксироваться… — офицер помялся, подыскивая нужную формулировку. — Чтобы привязать себя к канату? Допустим, она сделала это, чтобы не утонуть?