А машина — это экспромт. Вовремя Алика натолкнула меня на мысль. Пусть ездит и радуется. В общем, уезжая в Москву, мы не оставили «бедную девочку» на голом месте.
Созерцание природы прервалось пиликаньем моего телефона. Взглянул на экран, прикрыл его от солнца. Пришло текстовое сообщение:
«12.20. Рейс 144п. Сегодня».
Поморщил лоб в раздумьях. Номер оказался незнакомым. И медленно встал. Посмотрел на девушек, вопросительно глядящих, в свою очередь, на меня.
- Кто хочет прокатиться до аэропорта?
- Папа? — вскинулась Алика.
- Не знаю, радость моя, не знаю, — я озабоченно почесал затылок, стимулируя мозговую деятельность. По логике — так и должно быть. Кого мне ждать в аэропорту? Стригу или Федора Громова?
- Поедем все вместе! — решила Мирослава и вцепилась в руку Алики. — Мы с Сашей идем переодеваться, а ты готовь машину. Сколько времени у нас?
- Два часа, — посмотрел я на руку. — Успеем, если кое-кто не зависнет у зеркала.
В ответ раздалось фырканье двух кошек. Точно, спелись.
До аэропорта мы доехали в сопровождении личной охраны за несколько минут до прилета рейса, указанного в сообщении. Алика заметно волновалась. Я чувствовал, как ее била нешуточная дрожь. Через большие раздвижные створки мы вошли в зал ожидания, и я сразу посмотрел на табло. 144-й не опаздывал. Он, кстати, летел прямым рейсом из Тюмени, что меня весьма озадачило. Алика тоже обратила на это внимание и сразу потухла. Где Демидово, а где Тюмень — сразу ясно, что чуда ждать не приходится.
Приятный женский голос объявил о посадке тюменского самолета, и через десять минут через терминал прилета стали выходить пассажиры, уже прошедшие формальную проверку.
- Я не могу, — призналась Алика, тщательно выглядывая знакомое лицо.
Подумалось, а не провокация ли это? Например, Стригу повязали и заставили прислать дезинформацию. Опять же, для какой цели? У меня нет никаких данных, чтобы так заявлять.
- Папа! — Алика сорвалась с места и бросилась к терминалу.
Шедший последним бородатый мужчина остановился и сбросил с плеча огромный рюкзак с притороченным к нему чехлом из-под ружья. Аккуратно положил на пол и раскинул руки, принимая в объятия девушку. Они обнялись и долго стояли, не обращая внимания на суету вокруг них.
- Уф, я сейчас заплачу, — выдохнула Мирослава, вцепившись в мою руку. — Неужели твоя авантюра удалась, яр?
- Надеюсь на это, — кивнул я. — Пошли, поприветствуем?
Федор Громов значительно изменился из-за бороды. Даже взгляд другой стал, настороженно-цепкий, а не просто внимательный. Увидев меня, он отстранил Алику и шагнул навстречу. Мы замерли друг против друга. Лесник мгновенно, с ног до головы, разглядел Мирославу, а потом протянул руку.
- Здорово, боярин.
- Привет, Федор. С прибытием!
Я обхватил лесника за плечи и крепко их сжал.
- Познакомься, это моя старшая жена — Мирослава.
Громов кашлянул, бегло посмотрел на счастливую Алику, и в его глазах отразилось непонимание. Его же никто не извещал о сложившейся ситуации, и мир лесника, и так перевернутый с ног на голову, вообще завертелся в невообразимом хаосе.
- Очень рад, здравствуйте, — неловко подержал по-свойски протянутую руку Мирославы Федор. — Может, уже уйдем отсюда? Не люблю суету.
Пока мы ехали обратно в «Волжский Плес», я услышал историю Федора Громова, невероятным образом ускользнувшего из лап СБ князя Юрия. Стрига успел предупредить лесника о ситуации, сложившейся в Торгуеве с его дочерью. Каким образом ему это удалось? Загадка. Он сказал, что Алика не сможет выехать обратно домой, опасаясь за свою жизнь. И что вся кутерьма связана со мной. Федор, будучи неглупым и наблюдательным человеком, давно догадывался, что дочка неровно дышит ко мне, но не собирался вмешиваться в дела сердечные. Ну, что такого? Переболеет, считал Громов. Алика здесь, рядом с ним, а Волоцкий где-то на Волге. Ближний свет. Но вот дочка уехала в Торгуев, и Федор понял, что она стала самостоятельным человеком и сама решает, с кем ей быть. Проблемой лесник считал меня, боярина, как-никак, имеющего возможность свой статус поднять, но никак не уронить. А кто Алика? Обычная девочка-мирянка.
Стрига предупредил Федора, и в тот же день лесник стал собираться. Если Демидов его успеет схватить, он будет шантажировать дочку. Громову абсолютно не нравился такой расклад. И ночью лесник покинул Варчаты. Пешком прошагал двести километров на запад, стремясь пересечь Каменный Пояс раньше, чем егеря перекроют тропы и перевалы. Он оценивал степень своей значимости как низкую, и надеялся, что ловить его будут первые пять-шесть дней, потом все уляжется, и Демидов просто махнет рукой на беглеца.