Мыш дёрнулся, истошно запищал, вскочил на лапы и пулей исчез в дырке под батареей вместе с сыром.
– Странный он сегодня, может, на него Заждан нечаянно наступил, а может и преднамеренно, – подумал Шелег.
В детской заплакал Малыш. Кот вскочил на спинку кроватки и замурлыкал:
– Ядерная катастрофа планеты неизбежна. Не вызывает сомнений, однако, что устойчивые к радиации особи выживут и станут праотцами и праматерями новой постядерной формации. Ребёнок перестал плакать.
– Репарация – способность клеток исправлять разрывы в молекулах ДНК, вызванные повышенной радиацией. Именно репарация возродит биосферу, на планете вновь запоют птицы, зарычат хищные звери. Р-р-р-р-р-р! – заорал он с кошачьим акцентом, дугой выгнув спину.
– Ты слышишь, что он рассказывает? – спросил Заждан.
– Пусть рассказывает, может, ребёнок слова различать научится, – ответила Хана.
– Это не слова, а бред кошачий, – возразил Заждан и пошёл досматривать футбол.
– Сам бы с сыном поговорил что ли, а то один футбол на уме.
– А о чём с ним говорить? Он даже названий команд не знает. Я состариться успею, пока он истинным ценителем станет. Раньше рожать надо было – вместе бы уже болели.
– А ты ему рассказывай про матчи, про то, кто забил голы, кто пропустил – вот он и привыкнет.
Заждан безнадёжно махнул рукой и вышел из комнаты. Он мог часами безмолвно следить за перемещением по экрану пронумерованных фигурок и потешно шевелить губами. В отличие от Заждана Шелег говорил. Если кот молчал больше часа, его правое полушарие сводило болью, а левое веко начинало судорожно дёргаться.
– …и тогда на берег выбросило огромную рыбу, – вещал Шелег, распушив хвост, – рыба была огромная-преогромная – ты такой никогда не видел.
Малыш даже во сне не видел рыб. Ему снились огромные цветные шары. Они принимали причудливые формы, сливались и расползались в разные стороны.
– Рыбы в отличие от нас, млекопитающих, не могут дышать не в воде. Поэтому она стала задыхаться на воздухе и принялась конвульсивно бить хвостом о песок, и тогда, тогда началась страшная песчаная буря. Песок несло ветром, в нём тонули люди, поезда, города, целые материки.
Малыш вертел зрачками, Хана придвинулась к Шелегу и с интересом слушала про рыбу.
«Надо успеть отпрыгнуть от кроватки, когда он войдёт. А то, решит, что я сошла с ума» – подумала женщина.
Мыш тем временем планомерно расширял дырку в центре сырной головки. Он знал, что если грызть от края по направлению к центру, то сыр быстро заканчивается и поэтому никогда не применял эту тактику.
– Какой глупец сказал, что масса предмета не зависит от способа его потребления? Недальновидный и тёмный человек, – рассуждал резчик по сыру.
– Грызешь философский камень? – пошутил таракан по кличке Творог. Кличку он получил из-за любви к молочным продуктам. Таракан не замечал на полу хлебные крошки, яблочные огрызки, изюмины, но, если обнаруживал сырный обрезок, кусок творожного пирога или сердцевину ватрушки, его радость не знала границ.
– Чем умничать, ответил бы лучше на один давно мучающий меня вопрос, – обратился он к Мышу.
– Опять про закон сохранения материи и энергии? Так это проще простого. Масса предмета зависит от способа его утилизации.
– Да нет, не про массу. Я хочу понять, кто появился раньше в эволюционном развитии – мыши или тараканы.
– Конечно, мыши. Млекопитающие – прародители всего живого на земле. Извечный вопрос – что было раньше, молоко или млекопитающие – решается мышами просто. Раньше был сыр. Ты понял смысл сказанного? Кстати, сыр на халяву не хочешь? Не хочешь и не надо, – сказал Мыш, не дожидаясь ответа, – я два раза на халяву не предлагаю.
– Я не успел ответить, – грустно сказал таракан.
– Кто не успел, тому незачёт, не повезло сегодня, повезёт в следующем году, вот увидишь.
– Повезёт с тобой, конечно.
Творог понуро опустил усы и пополз на кухню доедать торт.
Хана, окончательно потеряв бдительность, слушала рассказ Шелега.
– И когда бóльшая часть суши покрылась песком, когда солнце спряталось за желтые тучи, на землю спустилась Песчаная ночь… – вещал, забывая дышать от переполнявших его эмоций, кот.
В комнату крадучись вошёл Заждан.
– А-а-а-а, застукал вас за кошачьим бредом! – заорал он.
Шелег замер, Малыш заплакал, а Хана стала виновато оправдываться.
– Ты не прав, он не всегда кошачий бред несёт!
– А какой? Кошка может нести только кошачий бред, и я не хочу, чтобы мой ребёнок, мой сын, слушал эти истерические мяуканья.
– Италия, конечно же, проиграла, – язвительно улыбнулся Шелег, – надо знать, за кого болеть. Я бы болел за Уганду… Уганда богаче Италии, как в природном, так и в этническом отношении. К тому же, в древности территорию Уганды населяли пигмеи и койсанские племена.