— Приготовьте мне виски, Джеймс!
Язычки пламени играли на березовых поленьях, Черный кардинал буквально утопал в мягких глубинах обступившего его со всех сторон кресла. Гигант негр между тем уже спешил к нему с подносом в руках.
— Как это мило с вашей стороны! Спасибо, старина. — Изящной рукой в белоснежном манжете Нергаль взял оправленный в серебро хрустальный стакан. Отсвет камина играл на изломах кубиков льда, на дне тяжело плескалась налитая на палец густо-оранжевая жидкость. — В точности как я люблю… — Он пригубил виски и продолжал в задумчивости смотреть на пляску язычков пламени. Заметил, не отрываясь от своего занятия:
— Удивительно напоминает тщету человеческой жизни… хотя, кажется, я когда-то уже это говорил. Впрочем, разве есть что-то новое в подлунном мире?..
Камердинер стоял рядом с креслом хозяина, почтительно согнув в полупоклоне прямой стан.
— Да, в Москве мне всегда холодно, — повторил Черный кардинал, возвращаясь к прерванной мысли, — а происходит это, скорее всего, потому, что в России меняется климат. Осень здесь, как в Европе, теперь долгая и сухая, зато весна просто никуда не годится. Да и люди живут скудно и суетно, их постоянное мельтешение создает впечатление суматошности бытия, а значит, отсутствия тепла и уюта. — Нергаль скривился, добавил, не скрывая пренебрежения: — Впрочем, как и осмысленности! Нет, это не Шотландия… — вскинул похожую на птичью голову. — Вы помните наш замок, Джеймс?
— Да, сэр! Приятнейшее место на Земле, сэр! — отозвался негр эхом.
— И не говорите, Джеймс, и не говорите! Так иногда хочется услышать заунывную мелодию волынки, увидеть покрытые сочной зеленью холмы, вдохнуть напоенную влагой прохладу…
На этот раз слуга промолчал: что было толку поддакивать и сочувствовать, когда, находясь в астрале, Черный кардинал мог в любую секунду оказаться в любой точке земного шара и уж подавно в собственной резиденции на севере туманного Альбиона. Что ж до «напоенной влагой прохлады», то этого добра в Москве хватало с избытком, правда, ее бензиновый аромат несколько отличался от запаха цветущего вереска.
— А замок в горах Испании? — продолжал Нергаль с грустью. — Вы помните восход луны над пиками скал? Потрясающее воображение зрелище, просто незабываемое… — Сделал маленький глоточек виски. — Таинственный серебристый свет лежит на снежных вершинах, бархатно-черное небо усыпано ярчайшими мохнатыми звездами… Нет, Джеймс, здесь такого не увидеть. — Черный кардинал с томным вздохом поставил стакан на услужливо поданный поднос и вскинул на слугу холодные, сидящие близко к носу глаза буравчиками. — Что же в таком случае вы не спросите меня, какого черта мы торчим в Москве? А, Джеймс?..
Негр только неуверенно улыбался, показывая всем своим видом, что подобная наглость никогда бы не смогла самостоятельно прийти ему в голову. Да и кому угодно из тех, кто теоретически мог бы задать начальнику Службы тайных операций такой вопрос. В Департаменте Темных сил, а возможно, и в целом ряде других подразделений Небесной канцелярии, такого смельчака не сыскалось бы, а уж на Земле, этой опекаемой им планете, и подавно.
— И это правильно, Джеймс, что не спрашиваете! — Черный кардинал резко поднялся на ноги. — В этой жизни вредно знать слишком много, чрезвычайно вредно! Не счесть числа тем, кто поплатился за свое любопытство, и не только жизнью…
Заложив ручки за спину, Нергаль принялся расхаживать по гостиной, остановился напротив украшавшей одну из стен картины и долго, пристально ее рассматривал. Сказал, наконец, презрительно оттопырив нижнюю губу:
— Редкостная дрянь! Повесили бы Моне или, на худой конец, Дега… Нет, Гогена не предлагайте, — бросил он в сторону молчавшего слуги, — эту грубятину не люблю! — Продолжал, брезгливо морщась: — Не понимаю, как можно жить в квартире, когда со стены на тебя смотрит то ли составленная из треугольников женщина, то ли подробный план устройства общественного туалета… А вам, Джеймс, — обернулся он к камердинеру, — что вам ближе всего из живописи?..