Звезды все быстрее мелькали мимо меня, все сливалось в трассы, свет ослеплял, в легких не хватало воздуха, я задыхался. В глазах померкло.
Я проснулся.
— Ну и приснится же! — сообщил я сам себе. Интересный сон. Хотя и неправильный.
После такого разговаривать с самим собой не показалось мне странным — странным было то, что воздух был затхлым и тяжелым, пахло пылью и чем-то ещё подвально-мерзким, неясного происхождения. И голос мой звучал глухо. Самым тревожащим было то, что я очнулся в кромешной темноте. Ни одного источника света, ни единого, даже случайно заблудившегося фотона оптического диапазона. Абсолютная темнота. Как в бетонированном погребе.
Я рывком попытался встать и с размаху ударился лбом обо что-то твердое. Будь проклята игра в шахматы! Я рассек лоб до крови!
Протянув руки, я наткнулся на холодную и шершавую, как неотесанный камень, поверхность. Я в каменном мешке! Интересно, как быстро закончится кислород, абсолютно отстраненно подумал я. Стоп, стоп! Без паники. Учащенное сердцебиение сейчас не к месту. Я, разместившись поудобнее, как тяжелоатлет уперся руками в плиту надо мной. Несмотря на все приложенные усилия, плита не сдвинулась ни на миллиметр. Ожидаемо.
– Утро в сосновом гробу, вернее в каменном, — выплюнул я в пространство вместе с пылью, попавшей в рот. Кто-то, несомненно, могущественный имел крайне злое чувство юмора, но я оценил шутку.
Я исследовал наощупь своё пристанище — подо мной был хрупкий хлам, он трескался, ломался и больно впивался мне в голую спину. Плита, норовившая стать моей надгробной, лежала над полостью в камне, в которой я находился. Улегшись на бок и упершись в вертикальную стенку, что была поровнее и не грозила расцарапать мне спину, я уперся ногами в неровности в плите и попытался сдвинуть ее в сторону. Ничего не вышло, верно, поверхность была слишком шершавой и крепко сцепилась с камнем. С другой стороны плита лежала неплотно, и воздух просачивался через щели — мне грозила смерть от жажды и голода, а не от нехватки кислорода, возрадуемся же этому!
Я продолжил изучать пока ещё не свой гроб на тему какого-нибудь твердого и длинного предмета, который мог сгодиться в качестве рычага. Я же разумное существо, в конце концов! Мне нужна палка, чтобы отличаться от обезьяны. Будет замечательно, если она будет из нержавеющей стали. Ладно-ладно, сойдет и обычная углеродистая.
Если не сработала грубая сила, воспользуемся инструментом. Как оказалось, подо мной хрустели кости моего соседа по несчастью, во всяком случае, череп Йорика, как я его окрестил, нашёлся совсем недалеко от меня. С его стороны было вежливо истлеть невообразимо давно, и потому останки его не воняли. Йорик носил доспехи и был очень крепким парнем, во всяком случае его наручи я мог бы нацепить себе на голень или даже бедро. Но ничего похожего на оружие я не нашел. Нашелся только продолговатый металлический цилиндр с оребрённой на ощупь поверхностью.
Используя его, как рычаг, я сунул его в зазор между плитами и навалился всем весом на эту трубку, но плита все так же флегматично игнорировала мои усилия. Разозлившись и проклиная каменотесов, шахматы и бесполезные кости Йорика, я со всей силой навалился на трубу. С шорохом плита подвинулась на пару сантиметров, посыпалась каменная крошка, пыль все также проникала в нос. Я закашлял, почти выплевывая легкие. Отдышавшись, я решил остановиться на достигнутом и подумать. Иногда это помогает.
– Эй, Йорик, у тебя есть идеи, как отсюда выбраться? — задал я вопрос, не дожидаясь ответа.
И взял в обе руки его череп. Тяжелый. Расположил глазницами напротив своего лица.
– Знаешь, ты не молчи, может быть выберемся вместе, и я прихвачу тебя с собой, — продолжил я. — На память. Но если тебе здесь уютнее, то можешь и оставаться.
Тут на ощупь я заметил, что череп несколько отличается от человеческого, во всяком у людей он гладкий, а у Йорика на скулах и подбородке, название костей которых я не знаю, были острые наросты, а клыков в верхней челюсти было на пару больше, чем предусмотрено у людей в "стандартной комплектации". Ощупывая недолгое время его нижнюю челюсть, я нашел три клыка и место под четвертый, но там у него не хватало целой группы зубов.
– Значит, мы все-таки не одиноки во вселенной, — обрадовался я. — А протезирование в стоматологии, походу, и у вас не всем по карману.
Взяв в руки увесистую грудную пластину, а может быть и наспинную, я продолжил исследовать броню. Её поверхность была гладкой, но напротив сердца располагалась массивная панель с несколькими кнопками и тумблерами. Кнопки были заблокированы, интуитивно нащупав и перекинув рычаг, утопленный под панелью на сто восемьдесят градусов, я смог пощелкать тумблерами.