Я был быстр настолько, насколько позволяла моя нервная система, и потянулся за пистолетом ещё до того, как убийцы сорвались в бег, даже до того мгновения, когда вспыхнул детонатор гранаты – ощущая ближайшее будущее в Силе так же ясно, как и настоящее.
Но мне всё равно не получилось застать убийц врасплох!
Не останавливаясь, я вложил бластер в кобуру, отщелкнул кольцо-зажим и активировал виброгенератор тяжелой двуручной сабли – сжимая её одной рукой, вынужденный опираться на трость левой.
И едва успел развернуться, чтобы отразить направленный в спину удар: мерцающая смертоносная фигура спешила воткнуть мне нож в спину. Тяжелый двуручный клинок заставил убийцу грациозно отшатнуться, танцующим движения уходя от удара. Всё так же чудовищно быстро двигаясь, он взмахнул ногой.
Я успевал за ним мыслью, но не руками и не ногами, даже не всеми чувствами – он двигался в десятеро раз быстрее человека.
Словно бы и не останавливая и не прерывая движений, ловким ударом ноги он вышиб длинный клинок из моих рук – ему было суждено выкатиться за край платформы. Дабы не быть насаженным на жало кинжала, я закрылся броневым щитком на правом наруче и неловко взмахнул тростью, едва сумев задеть ей противника.
Контакты замкнулись. За миг до этого я моргнул и всё равно едва не ослеп, меня со страшной силой отбросило, впечатав спиной в припаркованный аэроспидер. Волосы встали дыбом, с хрипом из груди вырвался стон. Трость вырвало из руки, едва не вывихнув кисть, рывок разбередил рану, вновь прижегшую тавром ладонь.
Гаситель инерции перегорел, и деформирующиеся ячейки, наполненные далеко неньютоновским материалом в моём космическом поддоспешнике приняли на себя всю энергию удара. В чудовищном мареве перед глазами не было нитей, строчек цифр и шкал интерфейса киберочков – рукотворная молния на время отправила мою электронику в нокдаун. Хорошо, что мне виделся этот интерфейс в будущем – ЭМИ не смог сжечь электронную начинку устойчивых к нему устройств.
Мне пришла в голову безумная, но подходящая моменту идея, и, встав, я тяжело побежал к ограждению платформы высотой в мой рост, на ходу снося его опоры из бластера.
Всем своим весом и весом брони я впечатался в разбитое ограждение, заодно ухватив за руку второго убийцу. Тело ассасина оказалось удивительно легким, а кинжал его, высекая икры, бессильно соскользнул с грудной пластины панциря, затем, ища менее крепкое место, едва не воткнулся мне в глаз, но был остановлен в самый последний момент.
Ассасин, сам того не понимая, сделал всё, что было нужно мне, а не ему.
Ещё миг – и вниз за разбитый парапет в темноту падают не только мерцающие в огнях пролетающих мимо спидеров осколки ограждения, но и две барахтающиеся фигуры. Из бедра, сапога и ещё нескольких мест убийцы выдвинулись тёмные лезвия, пластичное тело изогнулось, намереваясь заключить меня в их смертельную хватку. Но только намереваясь: за миг до этого я выбросил от себя руку, продолжая сжимать тонкое запястье убийцы, отпустив его лишь в тот момент, когда придал ему достаточное ускорение. Теперь мы падали, всё удаляясь друг от друга.
Затем я сдернул с пояса крюк-лебедку с электронным приводом и выстрелил ей в верх. Острие вгрызлось в ускоренно удаляющуюся от меня площадку, прочнейшая леска растянулась на максимальную свою длину, и тело резко, болезненно дернуло: до боли в спине, до хруста в суставах. Из руки выдрало рукоять, но она накрепко была привязана к моему поясу. Линейный электродвигатель потащил моё тело наверх, а вот ассасин продолжил падать к далекому подножию небоскреба.
Ещё доля секунды, и ста пятидесятиметровой лески бы не хватило. С таким же успехом я мог перебегать скоростное многополосное шоссе. И перебежал бы!
Раскачавшись на поднявшей меня лебедке, я ухватился за край ограждения и, перебирая руками, вполз на посадочную площадку.
Добрался до пахнущего подгоревшей отбивной и сгоревшими волосами первого убийцы. Рядом с ним валялись мелкие осколки трости – её трубки разорвало лопнувшими энергоячейками, разряд тока сжег электроды и проводку заодно с моей жертвой.
Первый убийца был выше, комплекцией превосходя сброшенного за борт коллегу. Достав короткий виброклинок, я воткнул его для надежности туда, где у людей располагается сердце. Но кровь не брызнула, я словно втыкал его в робота. Нож с огромным трудом, с хрустом вошел в тело, ребра сопротивлялись резу как алмазные.
Сорвав с лица глухую маску с кучей окуляров, по-паучьи размещенных вокруг наглухо закрытых темными линзами глазниц, я увидел красивое лицо молодого человека, которое безобразно уродовал жуткий ожог. Короткая стрижка, платиновые волосы. Идеальная белая улыбка – ровный ряд керамических совершенно белых зубов. Отогнул веко, и удивился. Глаза так у мертвых не выглядят – они всё еще имитировали естественную жизнь, смахивая на неподвижный органический исходник. Киборг.