— Что удалось выяснить? — Ваймс кивком приветствовал обоих, даже не пытаясь скрыть свое нетерпение. Да и зачем? Моркоу и Шелли знали своего командора как облупленного.
Моркоу тут же вручил ему потертый деревянный планшет с закрепленными на нем листами дешевой сероватой бумаги. Верхний листок был весь исписан старательным почерком капитана Железобетонссона.
— Есть кое-какие отличия от прошлого случая, сэр, но мы уверены, что это дело рук тех же культистов.
Ваймс вчитался в записи. Адрес — дом, выставленный на продажу уже много месяцев назад. Заколоченные ставни, забитые окна, все кроме одного — явно выломанного изнутри (это замечание было подчеркнуто дважды), через которое в дом пробрался мальчишка, решивший хоть чем-то поживиться, но вместо добычи обнаруживший только тело гнома в огромной кровавой луже. И полное отсутствие свидетелей, видевших, что хоть кто-то заходил в дом или выходил из него.
— В этот раз не стали избавляться от тела? — Ваймс перевернул листок. — Торопятся или бросают нам вызов?
Со второго листа на Ваймса посмотрела некая абстракция, на деле оказавшаяся упрощенным планом подвала, в котором обнаружили труп.
— Мы сделали несколько иконографий, но их еще не проявили, — пояснил Моркоу. — Я подумал, что вы захотите узнать детали как можно скорее.
— Прекрасная идея, спасибо, — искренне поблагодарил его Ваймс.
При всей кажущейся простоте и небрежности рисунка, Ваймс готов был поставить свой шлем на то, что все расстояния и размеры на рисунке соблюдены с поистине гномьей точностью.
Да. Вот схематичный мертвый гном. Вот кровавый круг по центру, даже несколько кровавых подтеков за его пределами, но никаких символов.
— Кровь вела себя так же?
— О да, сэр, — Шелли похлопала по небольшой сумочке, висящей у бедра, послышался тихий стук стекла о стекло. — Такая же теплая и не думает сворачиваться. Я рискнула взять образцы, попробую понять, почему это происходит.
— Я имею в виду, она не шипела и не испарялась?
— Нет, сэр. Она вела себя прилично. Даже когда мы стали перемещать тело.
Ваймс позволил себе улыбнуться. Выходит, эти круги действовали по довольно простым правилам, а зная это, можно было продолжить работу над делом, не беспокоясь, что Тьма окончательно сорвется с цепи.
— А это что? — он постучал пальцем по заштрихованному карандашом пятну.
— Дыра в полу, — пояснил Моркоу, — Вернее, тоннель. Он уходит вниз, в ходы под городом. Сейчас мы как раз выясняем, куда он ведет.
Ваймс представил себе паутину ходов и бывших улиц, петлявших где-то в глубине под современным Анк-Морпорком, который, в свою очередь, стоял на Анк-Морпорке менее современном и так далее, глубже и глубже, в темноту веков едва ли не до самых слоновьих спин. По крайней мере, об этом поговаривали. Так или иначе, места там внизу точно было предостаточно. Это объясняло, как сектанты могли прийти и уйти из дома незамеченными, но оставляло один неразрешенный вопрос.
— Значит, Зовущие изучили тоннели, высчитали, какой из домов простаивает пустым, чтобы провести в нем свой обряд. Все шито-крыто, никто из соседей ничего не заметил. Но зачем им понадобилось выламывать заколоченное окно? Захотелось подышать свежим воздухом?
— Боюсь, что они сделали это специально.
— Именно, похоже, они очень хотели, чтобы мы обнаружили этот дом.
Через открытые окна послышался скрип колес въезжающей во двор участка телеги. Старая пегая кобыла исполнила свой долг по доставке пассажира, которому уже некуда было спешить, и теперь лениво переминалась с ноги на ногу в ожидании, когда ее отведут обратно в стойло.
— Уже удалось опознать очередную жертву? — Ваймс кивнул в сторону труповозки.
— Мы проверяем, — откликнулся Моркоу. — За последние сутки никто не сообщал о гноме, пропавшем без вести.
Кто первым забьет тревогу, если какой-то гном однажды не вернется домой? Родственники? Да, если он жил не один, приехав в город на заработки. Работодатель, недосчитавшийся рабочих рук на производстве? Возможно, если, конечно, покойный не лишился работы какое-то время назад. Когда-то гномьи общины походили на закрытый клуб для своих, где каждый знал каждого. Но в последние годы все начало меняться. Город рос. Все больше и больше искателей счастья и лучшей жизни находили приют в его стенах, но у этого была и обратная сторона. Уже сейчас кое-кто не знал своих собственных соседей. Ваймс не сомневался, что стражники выяснят имя покойного в ближайшее время, но прямо сейчас он должен был лечь на стол мертвецкой как «неизвестный».
Ваймс откинул черную мешковину. Покойный был молод. Тот самый возраст, когда кровь кипит, заставляя тело действовать так резво, что сознание перестает за ним поспевать. Такие юнцы могли в равной степени как становиться новаторами и первооткрывателями, достигая невиданных доселе успехов, так и губить себя и других, купившись на доводы каких-нибудь чокнутых грагов или им подобных. Увы, этого конкретного гнома его горячая кровь не довела до добра. Кстати о крови…
— Что это у него? — Ваймс указал, на странную кровавую сеть, протянувшуюся по груди гнома от раны к ране.
— Хм… — протянула Шелли, — похоже, что раны нанесены чем-то длинным и острым, скорее всего, кинжалом. Намного удивительней, что нет никаких признаков трупного окоченения.
— Я не про раны, — отмахнулся Ваймс. — Вот же…
Он коснулся кожи покойника в месте, где кровавые линии пересекались, образуя что-то вроде узла. Мир вокруг замер. На бледной коже мертвеца выступили несколько кровавых капель, тут же с шипением испарившихся.
«Они не видели этих меток, — с опозданием понял Ваймс. — Их видел только я».
***
Жертва была принесена, пусть даже и напрасно. ОН шел по запаху крови, как по свежему следу, и след этот обрывался. Тот, кто был повинен — уже был мертв. Прежде такая пустая мольба ни за что не потревожила бы ЕГО. В пути, ведущем в никуда, не было смысла. ОН мог ждать веками, ОН умел ждать. Так что изменилось?
ОН вдохнул бытие полной грудью и понял — изменилось все. В воздухе стелились сотни, нет тысячи новых путей. Они пахли кровью и звучали на все голоса: «Виновен! Виновен! Виновен!». И все они принадлежали ЕМУ…
***
Старик Чед в действительности не был стариком, ему едва перевалило за сорок, хотя в последние дни он впрямь сильно сдал. После того, как пропала его единственная дочь Юфи, он практически не спал и порой забывал поесть. Чед бы и вовсе пропал, если бы не Оззи. Оззи раз за разом оказывался рядом и помогал. Настоящий друг, каких поискать. Оззи первым откликнулся на призыв Чеда о помощи. Он помог организовать поиски Юфи и опрос соседей. Он держал жену Чеда за руку, когда к ним приходила стража. Стражники сказали, что будут искать Юфи, но их поиск тоже не дал результатов.
«Не грусти, старик, — говорил Оззи. — Может она сбежала из города с каким-то парнем? Молодо-зелено, сам знаешь».
Оззи пытался его подбодрить, но Чед знал, что Юфи никогда бы так не поступила. Не сбежала бы неизвестно с кем, не оставив родителям даже весточки. Она попала в беду, отцовское сердце чувствовало это. Больше ждать Чед не мог.
Этим утром Чед вышел из дома с четкой уверенностью, что должен что-то предпринять. Он добьется встречи с капитаном Моркоу, может даже с самим командором! Сделает все, чтобы Юфи нашли. Он готов был грозить, умолять, предлагать деньги (хотя какая-то часть сознания Чеда и подсказывала ему, что нынешняя стража на взятки смотрит грозно), плевать. В общем, Чед готов был сделать что угодно, лишь бы не прозябать еще день в этом жутком неведении.
Оззи, как всегда, шел рядом. Он говорил что-то тихим успокаивающим голосом, Чед слушал его вполуха.
— Оззи, глянь… — Чед схватил друга за руку.
По улице шел сам командор Ваймс. Похоже, боги наконец-то решили улыбнуться Чеду. Кто как не командор сумеет ему помочь?
— Старик, погоди. Ты ведь не можешь просто подойти… Старик!
Но Чед не собирался останавливаться. Никакие доводы про «беспокоить большого человека», уже не могли его удержать. Он не просто мог, он должен был! Ради Юфи!
Чед почти бегом бросился наперерез командору.