Из-под повязки на щеке вампирши выступила кровь. Густая, почти черная дорожка пересекала ее щеку и выглядела будто трещина на мертвенно-бледном лице. Эту рану Салли получила примерно месяц назад во время беспорядков. И поскольку нанесена рана была освященным амулетом, заживать она не спешила. Ваймс и раньше замечал, что Салли старается беречь правую половину лица, но такое он видел впервые.
— Салли?
Вампирша будто вышла из оцепенения. Она тряхнула головой и торопливо вытерла кровь ладонью.
— Простите, сэр.
— Ты в порядке?
— Да, сэр, — Салли виновато улыбнулась. — Пожалуй, пинта свиной крови была бы сейчас кстати, но я в порядке.
Ваймс нахмурился. Это из-за старика и его молитвы? Подобные раны делают вампиров настолько восприимчивыми ко всевозможным обрядам? Это наверняка еще и чертовски больно. Ваймс смотрел, как повязка на щеке вампирши пропитывается кровью, и вдруг вспомнил совсем другие раны. Значительно более серьезные и такие глубокие, что он, черт побери, видел через них кость!
— Тогда ступай к скотобойням и купи ее. Прямо сейчас.
— Сэр, я могу работать.
— Не сомневаюсь. И ты продолжишь работать, но только в ночную смену, — Ваймс видел, что Салли хочет возразить. — Это не обсуждается, констебль Хампединг!
Он может и недолюбливал вампиров, но он точно не собирался смотреть, как они истекают кровью просто так за здорово живешь. По крайней мере, Салли, на нее он мог повлиять.
Впереди замаячило нужное здание. Его было легко узнать по толпящимся вокруг зевакам и желто-черной веревке, отделяющей этих зевак от места преступления. Веревка была натянута между водосточной трубой и ногой хмурого тролля-стражника, который взял на себя большую часть оградительной функции. Заметив Ваймса, тролль торопливо отдал честь и отошел в сторону, пропуская его и остальных стражников внутрь здания.
Прихожая оказалась заставлена мебелью. Кто-то вытащил сюда все тумбы, столы и стулья, аккуратно взгромоздив их друг на друга. Хотели освободить побольше места? Ваймс прошел в зал. Его взгляду открылась весьма… кровавая картина.
Крови действительно было много. Она покрывала почти весь пол и даже не успела толком подсохнуть.
— Тела уже обнаружили?
— Тело, сэр, — отозвался Моркоу из-за его плеча. — Констебль Хампединг сказала, что вся кровь принадлежит одной единственной женщине, но тело пока не обнаружили. Ангва прибудет с минуты на минуту, она попробует взять след.
«Одной, значит», — Ваймс опустился на корточки, рассматривая лужу крови. Казалось, что ее слишком уж много. Намного больше, чем может поместиться в одном человеке, но первое впечатление могло быть обманчивым. Что-то здесь было не так. Кровавая лужа не просто была огромной, она странным образом образовала почти идеальный круг по центру комнаты и к тому же выглядела свежей. По нынешней жаре запах должен был появиться почти сразу. Ваймс предположил бы, что кровь была бутафорской, но вампиры в таких вещах не ошибаются. Итак, что может помешать крови свернуться и начать смердеть?
Ваймс коснулся края круга. Кровь оказалась еще теплой, будто только что покинула тело.
— Что за чертовщина?
Кровавая лужа вскипела. Буквально. Комнату в мгновение ока заволокло дымом и вонью. Стражники шарахнулись прочь. Кто-то закричал. Зазвенело разбитое оконное стекло (похоже, его задели в суматохе, или просто кто-то перестарался, спеша выбраться на свежий воздух). Вполне закономерная реакция живого существа. Если что-то внезапно начинает шипеть и дымиться, где гарантия, что оно не рванет в следующую секунду?
Ваймс не пошевелился, но не потому, что не хотел. Нет, его тело словно окаменело.
— Сэр, вы в порядке?
Ваймс моргнул. Способность двигаться возвращалась к нему медленно. Удар сердца, еще удар. Вот он уже сумел подняться на ноги. Медленный вдох. Рука, вернее, метка на ней, болела, словно прижженная раскаленным железом. Выдох.
— Сэр…
Дым рассеялся.
— Проклятье.
Кровь исчезла, за исключением нескольких небольших пятен за пределами круга, а вот и сам круг. Теперь он был очень хорошо виден. На полу проступали символы, письмена, завитки и закорючки и прочая оккультная чертовщина во всей своей красе. Ну и что прикажете с этим делать? Да, Ваймс всегда старался держаться подальше от всяческой мистики. Увы, мистика не всегда желала держаться подальше от Ваймса.
— Все целы? — Ваймс откашлялся. — Нужно сообщить в Университет, кажется, это по их части.
Он вдруг представил волшебников в этих их мантиях и остроконечных шляпах, толпящихся на месте преступления, и поморщился.
— Но только за консультацией, и только когда мы здесь закончим.
Ваймс еще раз внимательно осмотрел проступившие на полу символы. Они являли собой другой мир, запутанный и нелогичный, но вот одна из закорючек… Она была Ваймсу знакома. И знакома лучше, чем он бы хотел.
Призывающая Тьма. Древняя сущность, которая порой смотрела на мир из его собственных глаз. Голос, который не стоило слушать слишком часто и слишком внимательно, если ты желаешь остаться собой. Но Ваймс ведь сумел найти к ней подход, верно? Сумел нащупать некое хрупкое равновесие, позволяющее держать ее в узде, а иногда и использовать во благо. Она могла быть полезна. Тьма могла дать силы, когда собственные были уже на исходе. Она могла указать на верный след. Могла…
Символ Призывающей Тьмы на полу испустил последнюю струйку едкого дыма. Ваймс сдавленно чихнул.
Кровь принадлежала женщине, которую звали Лора Рамс. ОН знал это.
Когда-то у Лоры было двое сыновей, славных мальчишек с глазами такими же зелеными, как у их отца. Они были убиты. Отравлены негодяем, который выдавал себя за лекаря.
ОН знал, как это произошло. Видел, как мать пытается хоть чем-то помочь своим мечущимся в горячке детям. Видел, как она своими руками дает им купленную у этого «врача» микстуру. Видел, как она принимает ее сама. Но только этот человек не был лекарем, о нет, а микстура не была лекарством.
ОН видел, как мальчики засыпают, и Лора засыпает вместе с ними. Видел, как этот человек вновь приходит в их дом под покровом темноты, чтобы вытащить из тайника под половицей все деньги и ценности. Видел, как той же ночью человек покидает город.
ОН знал, что Лора проснулась только через сутки, после того, как этот человек исчез, а ее сыновья не проснулись больше никогда. ОН знал, что с того самого момента Лора больше всего на свете желала смерти человека. Желала так страстно и яростно, что отдала за это свою жизнь.
Этого человека ОН тоже видел. Видел его прямо сейчас. Человек звал себя Уитни-Зельевар и находился за много миль от Анк-Морпорка. Уитни укрывался от бушующей за окном бури в номере одного из постоялых дворов, и он был пьян. Небо за окном потемнело, погрузив комнатушку в полумрак, разгоняемый подрагивающим огоньком одинокой свечи. Свечи… ОН замер в ожидании. ОН умел ждать. ОН знал, что, когда за окном окончательно потемнеет, а свеча прогорит до конца, комнатушка погрузится в темноту. Уитни придется подняться, чтобы достать из сумки новую свечу. Пьяные ноги будут плохо держать его, в темноте он споткнется о стул и упадет.
— … сэр?
Уитни упадет, и угол стола будет с нетерпением ждать встречи с его виском…
— Сэр!
Ваймс схватил тормошившего его констебля за руку.
— Что?!
— Сэр, — младший констебль Бор явно хотел бы убраться прочь, подальше от командорской ярости, — патриций желает видеть вас. Прямо сейчас.
Ваймс тряхнул головой, прогоняя наваждение. Что это было, черт побери? Такое отчетливое видение.
— Сэр? — осторожно напомнил о себе Бор.
— О, прости, — Ваймс разжал руку, с запоздалым стыдом отмечая, как по коже парня расползается свежая отметина синяка. — Пожалуй, мне действительно стоит… Стоит идти.
***
Ваймс хмуро разглядывал метку на своей руке. Она больше не зудела. Что бы за чертовщина ни произошла в доме на Обезьяньей, это уже закончилось. И все же, следовало быть осторожней. Да, иногда Ваймс позволял себе обращаться к Призывающей Тьме за помощью, но никогда прежде сущность не являла ему таких картин. До жути отчетливых и реальных, надо признать, да еще и в тот момент, когда Ваймс ее об этом совсем не просил.