Первым, что он ощутил еще до того, как открыл глаза — было лезвие меча, упершееся ему в горло.
— Издашь хоть звук — выпотрошу, как поросенка. Понял?
Парадигмус только хлопнул глазами в ответ, ведь даже легкий кивок мог рассечь ему горло.
— Кто же у нас тут…
Теодор едва расслышал говорившего, зато он имел возможность хорошо разглядеть еще одно нависшее над ним лицо. Он никогда не видел Кова Подколода прежде и не слишком-то интересовался, как тот выглядит, но это, безусловно, был именно он.
«Какие жуткие глаза, — отстраненно подумал Теодор. — Как человеку с такими глазами вообще можно поверить? Лесли, как ты умудрился с ним связаться?»
Подколод сжимал в руке небольшую хрустальную вазу. У Теодора ушло не больше секунды, чтобы сложить два и два.
— Вы использовали хрустальный сосуд в качестве конденсатора? — хрипло уточнил он. — Напрасно, потери энергии составили бы не менее двадцати процентов. Обычное стекло подошло бы лучше.
Зря он начал говорить — неудачное движение подбородком, и вот уже первая струйка крови потекла ему за шиворот.
Подколод бросил на кого-то за своей спиной злой обещающий самые неприятные последствия взгляд и снова обернулся к Теодору.
— А ты многое в этом понимаешь, — Подколод дал своему головорезу знак, и лезвие меча наконец-то убралось на безопасное расстояние. Увы, от этого стало не легче, ведь сам Подколод опустился на пол рядом и улыбнулся холодной, леденящей кровь улыбкой. — Ты ведь тот самый волшебник, который доставил мне столько проблем. Верно?
Теодор кивнул. Врать и отпираться было бессмысленно. Почти все сейчас было бессмысленно, ведь ритуал уже свершился.
— Тогда я должен тебя поздравить, — шипящий вкрадчивый шепот вползал через уши и скреб черепную коробку изнутри. — Тебе выдалась честь первым испытать на себе могущество этого изобретения.
Подколод погладил Парадигмуса по щеке, хищно улыбаясь. Пальцы у него было холодные и липкие от пота. Тео зажмурился и…
… ничего не произошло.
Он снова открыл глаза и первым, что он увидел, было искаженное удивлением и злобой лицо Подколода, сжимающего в руке хрустальную вазу, поблескивающую… прозрачно-золотыми искорками.
Золотистыми искрами…
Не черным туманом…
Золотистыми искрами!
Это было невероятно! Теодору даже захотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что ему все это не почудилось. Все же командор нашел способ утереть нос этому маньяку! Он сумел… Одним богам ведомо, как, но он, разорвав швы, сумел занять место Tenebris Vindictam в конденсирующем кристалле… в смысле вазе. О боги! Это открывало бы столько лазеек и новых типов взаимосвязей, возможно, из этого можно было вывести целый новый магический принцип!
Вот только из всего этого вытекала некоторая проблемка…
В отдалении что-то тихо хрустнуло.
«Похоже на хруст сустава», — успел подумать Парадигмус, а потом люди начали кричать. Теодор не видел, что происходит там, за гранью круга света, но его воображение дополнило происходящее всеми необходимыми подробностями.
— Ты… — лицо Подколода исказилось от ярости. В его руке, словно по волшебству, появился нож.
«Я мог бы превратить его в пастилу, по крайней мере, попытаться, — мысли в голове Теодора текли медленно и неповоротливо, будто застывающее желе. Он никак не мог припомнить первые слова простейшего заклинания. — Как нелепо. Совсем рядом вырвалась на свободу древняя жестокая сущность, которой я успел изрядно насолить, но убьет меня просто какой-то идиот с заостренным куском металла».
Самым глупым было то, что сам Теодор не имел к произошедшему никакого отношения. Командор сделал все сам, без чьей-либо помощи. С тем же успехом, он мог бы оставаться там наверху и дожидаться стражу. Но, видно, не судьба…
Подколод занес над ним нож и… исчез. Вернее, его просто смело прочь невероятно быстрой смутной тенью. Парадигмусу понадобилась еще пара секунд, чтобы понять, что его никто больше не пытается зарезать. Он осторожно сел.
«Конденсатор!»
Тео быстро оглянулся по сторонам. Большинство факелов валялись погасшими на полу, а оставшиеся порождали больше пляшущих теней, чем света. Но он должен был попытаться! Вдруг ему удастся сохранить душу командора? Маловероятно, конечно, но попытаться стоило.
«Только бы он уцелел».
Теодор встал на четвереньки и принялся шарить руками вокруг.
«Каменный пол. Каменный пол и хрусталь — очень плохое сочетание».
И все же он обязан был продолжить поиски. Пока оставался хоть один единственный шанс найти конденсатор неповрежденным, он должен был искать. В какой-то момент сердце Тео замерло — ему показалось, что он наткнулся рукой на осколок. Он ухватил его двумя пальцами и поднес к глазам. Слава всем богам, это оказался просто осколок какой-то старой посудины или бутылки из зеленоватого стекла. Тео отшвырнул осколок прочь и тот тихо звякнул об пол. Нет, не об пол, уж слишком мелодичным оказался звук.
«Справа».
Парадигмус бросился туда.
«Камни, камни, песок, много песка, какие-то обломки, что-то… что-то теплое», — Теодор предпочел придержать свое воображение, с трудом поборов приступ тошноты.
Наконец, его пальцы сомкнулись на точеной узорчатой поверхности.
«Есть!»
Он подхватил вазу с пола и поднес ее поближе к свету, стараясь разглядеть. Даже небольшая трещинка могла нарушить целостность конденсатора, превратив его из магического вместилища в простую стекляшку.
«Цела».
Теодор вздохнул с облегчением. Нужно было убираться отсюда, как можно скорее, пока Tenebris Vindictam занята сектантами. Быть может, ему удастся выбраться на поверхность еще до наступления затмения и тогда…
Под подземными сводами прокатился истошный, полный ужаса и боли вопль. Он звучал так громко и отчаянно, будто издавший его человек копил этот вопль в себе всю свою жизнь.
Парадигмус бросился бежать. Дыра обвала была уже совсем рядом, но почти не давала света. Теодор понял, что совершенно потерял счет времени. Неужели затмение уже наступает или это солнце просто скрылось за набежавшим облаком? Игра света и тени совершенно сбивала с толку. Впрочем, если это была игра, то свет определенно проигрывал.
Вопль наконец затих, а вернее, захлебнулся где-то позади. Стало тихо. Очень тихо. Теодор слышал собственное сбивчивое дыхание и шум шагов так оглушающе громко, словно они остались последними в мире звуками.
«Если затмение уже наступает, то что тогда? — Теодор едва не оступился на мокром камне, но предпочел не думать о том, откуда тут взялась «вода». — Тогда на эти несколько минут Tenebris Vindictam получит неограниченную почти ничем власть над миром, по крайней мере, той его части, которой не касается солнечный свет. Она не будет стеснена рамками смертной плоти и сможет сотворить все, что пожелает. А желает она обычно только одного…»
Парадигмус достиг дыры в потолке и замер на секунду, переводя дыхание. Нужно было сконцентрироваться на заклинании и создать лестницу. Как жаль, что он никогда не был силен в левитации.
Вот только мысли никак не желали концентрироваться. Напротив, они влекли Теодора дальше во тьму панического ужаса. И в тот момент, когда он уже решил, что испугаться сильнее невозможно, мысли подкинули еще одну идейку.
«А ведь если она в эти минуты обрушится на виновных, то концентрация веры и страха сможет… Страха, питающего веру, и веры, усиливающей страх… Если все собравшиеся на Молебен люди вдруг увидят и Поверят в Tenebris… Она… Она ведь сможет стать… божеством, — Теодор обернулся, кажется, его никто не преследовал, по крайней мере в окутавшем подземелье полумраке не было заметно никакого движения и не слышно ни единого звука, кроме тихого завывания сквозняка. — Интересно, понимает ли она это?»