Хрыкин отчаянно барахтался подо мной и пытался что-то сказать. Убедившись, что опасность для него миновала, я отпустила его и поднялась на ноги. Это послужило для охранников сигналом к действию. Один из них схватил меня за руку и попытался завернуть ее за спину. Я не стала сильно сопротивляться. Должны же они показать начальству, что не напрасно получают свою зарплату! И так уже лоханулись с этими цветами.
Между тем Хрыкин, опомнившись от свалившейся на его голову неожиданности в моем лице, принялся скандалить противным визгливым голосом:
— Кто пустил сюда эту ненормальную?! — приплясывая на месте от негодования, заверещала звезда. — Ты, идиотка, кто тебя из дурки выпустил?
— А вы не поняли, что произошло только что? — вежливо поинтересовалась я.
— Все я понял, — продолжал неистовствовать красный как рак Хрыкин. — Несложно догадаться. У вас, в вашем Засратовске, что, модно таким образом гостей встречать?!
— Максим, успокойся, — тихо, но очень веско проговорил седовласый. — Не время сейчас скандалить.
— А вы тоже хороши, — тут же накинулся на него Хрыкин. — За что вам деньги платят, если вы не можете защитить меня от полоумной фанатки?!
Я недовольно поморщилась. Терпеть не могу хамов, даже если они мои клиенты. С трудом сдерживая жгучее желание влепить ему хорошую пощечину, я проговорила:
— Меня зовут Евгения Максимовна Охотникова, директор арт-агентства «Овация-95» нанял меня в качестве телохранителя на время ваших гастролей в Тарасове. Только что я отбросила подальше букет цветов, в который кто-то заложил петарду. Судя по тому, как она разнесла розы, петарда была весьма мощной! Если бы она рванула над вашей головой, думаю, ваши гастроли в нашем городе проходили бы где-нибудь в ожоговом центре или в реанимации.
Мое сообщение заставило Хрыкина замолчать, как будто кто-то выключил радио. Он уставился на меня как на чудо.
— Вы посмотрите на эту мартышку, — непонятно к кому обращаясь, заявил Хрыкин после непродолжительного молчания. — Она, оказывается, еще и разговаривает!
— Макс, прекрати! — повышая голос, проговорил седовласый начальник охраны. — Не тот случай! Она, кстати, поступила правильно. — И, уже обратившись ко мне, он натянуто улыбнулся: — Благодарю вас, коллега.
Сквозь толпу протиснулся взъерошенный, запыхавшийся Арчиров.
— Евгения Максимовна, что случилось?! Кто стрелял?! В кого?! Все целы?! — Он сыпал вопросами с такой скоростью, что никто не успевал не то что бы ответить, но даже понять смысл его вопросов.
— Все в порядке, — ответила я, освобождая руку из лап охранника. — Господина Хрыкина пытались взорвать, но опасность уже миновала.
— Да, — вмешался в разговор седоволосый, — вы наняли неплохого телохранителя. Во всяком случае, реакция у нее превосходная.
— Благодарю, — насмешливо поклонилась я своему «заступнику». — Коль скоро вы оценили мои профессиональные качества, давайте-ка поскорее сворачивать этот цирк и отправляться в гостиницу. Думаю, что подход к прессе и общение с поклонницами придется перенести на более удобное время.
— Это невозможно, — тут же заупрямился Хрыкин. — Люди собрались, чтобы увидеть меня…
— Я настаиваю! — не дала я договорить ему. — Надеюсь, меня поддержит и ваша служба безопасности?
Седоволосый посмотрел на меня в упор, но я совершенно спокойно выдержала его взгляд.
— Делайте, как она говорит, — нехотя выдавил он, отводя глаза в строну.
«Бегемотики» быстро подхватили Хрыкина под белы руки и буквально волоком потащили его к машине. Толпа фанаток рванула за ними. Я посмотрела им вслед, ощущая какое-то смутное беспокойство. Что-то наигранное было во всем этом спектакле.
— Евгения Максимовна, — отвлек меня Арчиров, — не будете ли столь любезны подвезти меня до гостиницы?
— Поехали. Нам же по пути…
Арчирова я, откровенно говоря, согласилась подвезти не только по доброте душевной, но и с чисто меркантильными целями. Не знаю почему, но поведение седоволосого начальника службы безопасности мне показалось неестественным. Слишком уж спокойно он воспринял попытку покалечить своего «сюзерена». А ведь от того, насколько целым и невредимым пребывает Хрыкин, напрямую зависит не только его финансовое благополучие, но и деловая репутация в целом. Я рассчитывала выкачать хоть какую-то информацию от директора арт-агентства. В конце концов, он общается с этой публикой чаще меня и наверняка знает о них что-нибудь такое-эдакое. Разговор с ним я начала, что называется, в лоб: