— Ясно, — разочарованно заключил Шон. — Это я и так знал.
— А что тебе еще нужно? — резонно спросил Эндрю. — Адреса девочек быстрого реагирования или плотность баров на квадратную милю?
— Ладно, не кипятись. Этого вполне достаточно, чтобы знать — без скафандра сразу не помрешь.
— Полагаю, твоя спутница осведомлена куда лучше меня, — не без основания предположил пилот.
— В следующий раз покажу все, что тебя заинтересует, — пообещала Анвил.
— Пора ускоряться, — без предисловий объявил Эндрю и исчез с экрана.
Перегрузка начала расти плавно, пока не достигла, по прикидкам Шона, порядка трех «g». Вроде это ненадолго.
— Ну вот. — Монитор вновь показал жизнерадостную физиономию пилота. — Теперь снова ждать.
— Долго?
— Чуть больше трех суток, — похвастался он. — Но перегрузки будут поменьше.
— Ух ты! — подыграл ему Шон, хотя сам весьма смутно представлял, насколько это быстро. — А пассажирский лайнер долго бы разгонялся?
— Обычный круизник достигает скорости прыжка за десять — двенадцать дней, но там и ускорения другие. Военному транспорту нужно чуть больше времени, чем нам сейчас, при том что пассажирам куда хуже, чем тебе, — хмыкнул пилот. — Попробуй трое суток выдерживать хотя бы четверку!
— Нас возили более комфортно, — возразил Шон.
— Так то не боевой вылет был.
— Ну разве что…
— Военный курьер способен уложиться меньше чем в двое суток, — продолжил пилот. — Персонал сидит там в противоперегрузочных капсулах постоянно и оттуда всем рулит. Плюс у них гравики помощнее. Наш потолок — где-то пятьдесят восемь — шестьдесят часов, но остаться здоровым после этого сложно.
— Ясно, — поблагодарил Шон за столь доходчивое объяснение.
— В общем, спите, читайте, смотрите видео и все такое, — предложил пассажирам Эндрю. — Лично я буду долго и плодотворно спать.
Противный писк будильника, поставленного заблаговременно, дабы не проспать прыжок, заставил Шона с трудом разлепить веки. Третьи сутки перегрузок (с небольшими перерывами) давали о себе знать — и он и пилот стали выглядеть, будто после тяжелого похмелья. В отличие от Анвил, кажется вовсе не замечающей неудобств.
Тут же, как по заказу, возник Эндрю в виде уже приевшегося изображения на настенном мониторе — единственном источнике текущей информации в каюте.
— Готовы? Тогда еще раз кратко: ничего страшного не произойдет. Все странное и непонятное — глюки, не обращайте внимания, просто помните об этом. Лучше без необходимости не вставать, а то можно ненароком навернуться — иногда случаются нарушения функций мозжечка. Хотя у меня не было, но я видел. Вот и все.
— А можно поподробнее про глюки? — попросил Шон.
— Когда тебя сюда везли, они были?
— Н-нет…
— Значит, и сейчас не будет, расслабься. Все, понеслась.
Он опять пропал с экрана.
А потом экран выключился. Вместе со всем светом. И силой тяжести.
Прыжок в гипер состоялся.
Тренированным усилием Шон заставил себя не блевануть, и тут же вдруг все вернулось — и гравитация, и свет, вот только экран так и остался черным.
— Забавно, — вслух пробормотал он и, конечно, попробовал встать. Это удалось легко. — Никаких глюков, никакой дисфункции мозжечка, — блеснул он эрудицией. — Даже скучно. — Он попытался вспомнить, что делал в предыдущие перелеты, и понял, что оба раза в это время пил: в первый раз — со своими будущими сослуживцами, во второй — со своими текущими сослуживцами, — поэтому своих ощущений от гипера припомнить не может. Сейчас же представился отличный шанс исследовать данный вопрос, да вот беда — материалов для исследования пока нет. Он даже не мог предположить, как долго они тут будут находиться.
Сомнения развеял вновь возникший Эндрю.
— Ну что, испугались? — весело спросил он.
— Скорее, удивились, что тебя так долго нет, — уклончиво ответил Шон. — Вот ты нам и расскажешь, сколько мы тут куковать будем.
— А ты почему не лежишь? — вдруг тоном врача воскликнул пилот. — Голова не кружится? Не тошнит? Глюки?
— Все в норме, — пожал плечами Шон и вопросительно посмотрел на изображение внимательно слушающей Анвил.
— У меня все в порядке, — в свою очередь отозвалась она.
— Почему-то я в этом не сомневаюсь. — Ага, пилот тоже обратил внимание на ее неестественное для обычного человека прекрасное состояние. Анвил лишь невинно улыбнулась, не желая пускаться в объяснения.