В холодильнике нашлось несколько куриных яиц и обветрившийся в надорванной упаковке последний тонкий кусочек сырной нарезки. На кухонном столе среди так и не вернувшейся на свои места груды посуды черствел хлеб. Блага как раз сосредоточено поджаривала на сковородке тосты и яичницу, когда зазвонил мобильный телефон.
Экран сообщал: входящий звонок от Леоша Новотного; в верхней строчке часы мелким шрифтом показывали 6:41. Анета нахмурилась. Звонок от её источника в криминальной полиции всегда означал только одно — информация. И прежде она взяла бы трубку без промедления в любое время дня и ночи, стремясь быть первой, к кому попадут свежие новости; но утром шестнадцатого января она в нерешительности замерла. Её голова была переполнена данными, датами, именами и названиями; внимание было всецело сконцентрировано на расследовании Гелены, повлекшему за собой её гибель. Анета не собиралась отвлекаться на другие темы, какими бы горячими они не оказались, но и остаться в неведении ей не позволяла привычка к любознательности, въевшаяся настолько глубоко, что уже ставшая основным инстинктом.
— Слушаю.
— Есть информация по корреспонденту из твоей газеты, Виту Элинеку. Интересует?
Анета замерла с занесенной над сковородкой рукой, в кулаке подрагивала деревянная лопатка; в висок прямо из телефонной трубки вонзилось остриё резкой боли. Это ещё что такое?!
— Ты там? — нетерпеливо отозвался Леош Новотный, и ей пришлось кашлянуть, чтобы придать голосу силу:
— Да. Интересует. Говори.
— Полчаса назад во время прогулки со своей собакой недалеко от дома был насмерть сбит машиной. Автомобиль скрылся, свидетелей почти не было, но на перекрестке установлена камера дорожной полиции, и запись скоро появится у нас.
— Сможешь раздобыть мне копию?
— Это обойдется дороже, чем обычно.
Анета вздохнула, борясь с резко нахлынувшим раздражением.
— Сколько скажешь.
— Ладно, — заметно приободрившись и повеселев, ответил Новотный. — Тогда пришлю всё как обычно. Отбой.
Она отняла телефон от уха и задумчиво прислонила к подбородку. Что-то в ней — вряд ли интуиция, это понятие было знакомо Анете лишь как термин и чуждо в практических проявлениях — подняло тревожный набат. Вит Элинек, ведущий криминальной хроники в «Сегодня», написавший три статьи — и с легкой подачи самой Блага вернувшийся к этой теме в новом ракурсе — о происшествии 31-го декабря на Староместской площади, погиб под колесами случайной машины. Могло ли это быть совпадением?
Из сковородки поднялся столб резко воняющего дыма, выводя Анету из ступора. Она торопливо выключила огонь и бросила сковороду, вместе со всем подгоревшим содержимым, в раковину. Когда на разгоряченную черную поверхность ударила струя воды, та отозвалась громким возмущенным шипением. Блага чертыхнулась своему испорченному завтраку и выбежала из кухни. Отыскав в кармане пальто — между несколькими скомканными квитанциями и талончиками на метро и грудой монет — визитку, она набрала указанный под записью «Милослав Войтех, детектив, отдел криминальной полиции, участок Прага 5» номер.
Гудки тянулись протяжно и долго, Анета прижимала телефон к уху и нервно теребила между пальцами широкий шов на рукаве пальто. Она и сама не знала, отчего бросилась звонить следователю. Наверное, из-за страха. Кто-то методично истреблял знающих слишком многое, и сама она была одной из следующих в очереди. К ней уже вламывались, и кто знает, каким бы был исход, если бы она оказалась дома. Анета чувствовала себя беззащитно и хрупко, совершенно бессильно в перевернутой вверх дном квартире. Она была здесь совершенно одна, и взломай кто-то её дверь снова — она не сможет дать отпор. Ей нужна была помощь.
Следователь ответил хрипло и сонно, когда она уже почти отчаялась дозвониться:
— Да?
— Господин Войтех, это Анета Блага.
Милослав что-то невнятно спросонья прокряхтел в трубку.
— Что? — переспросила она.
— Это я Вас спрашиваю: что?! — рявкнул детектив, и Анета пугливо вздрогнула. Нервы стали ни к черту. Она глубоко вдохнула и протяжно выдохнула прежде, чем снова заговорить.
— Вит Элинек, репортер из газеты «Сегодня», — сообщила она, сглатывая ком. Если бы ей не вздумалось обратиться к нему за информацией, что само по себе было довольно глупо, он не вернулся бы к теме взрыва и не связал бы это с Геленой, а раз так — пришел бы с прогулки с собакой живым и невредимым. Осознание своей вины в случившемся обвалилось на Анету ледяной глыбой. — Он разрабатывал версию связи между событиями 31-го декабря и убийством Гелены Марешовой.
Милослав Войтех протяжно вздохнул.
— Когда я говорил, чтобы Вы звонили в любое время, я имел в виду что-то срочное и важное.
— Его убили полчаса назад.
Зависла пауза, в которой детектив пытался собраться с мыслями, а Анета — понять, в самом ли деле это не трагичное ДТП, а преднамеренное убийство. Ей представлялось это так: Вит Элинек, ведущий криминальной хроники в газете «Сегодня», несомненно, имел множество контактов в правоохранительных органах. Если её предположение было верным, и он в самом деле снова взялся за взрыв, то за информацией он, вероятно, обратился именно к своим источникам в полиции. Мог ли среди них оказаться кто-то ввязанный в эту жуткую историю, кто-то, наведший на след излишне любопытного журналиста убийцу?
И ещё одно не давало покоя: почему Леош Новотный в первую очередь — возможно, сразу после прибытия на место происшествия — позвонил именно ей? Ему было известно, что Блага специализируется на политике, так зачем он сообщил ей о произошедшем с Витом? Только потому что они работали в одной газете? Или потому что это было предупреждение, запугивание: видишь, что случается с теми, кто сует свой нос в такого порядка дела? Поверить в это было вовсе несложно, ведь моральный компас Новотного никогда не указывал строго на север, и если Анета и могла подозревать в полиции кого-то конкретного, то в первую очередь падкого на деньги Леоша.
— Возможно, — добавила она, пока детектив всё ещё растеряно молчал. — Это попытаются выдать за случайный наезд.
— Но Вы уверены, что это именно убийство, — раздраженно подытожил Милослав Войтех. — Чем Вы руководствуетесь, у Вас есть доказательства?
— Я просто знаю.
— Знаете?! — возмущенно переспросил он. — Вы просто знаете. Госпожа Блага, тут Вам не газетенка; чтобы принять в разработку эту версию, я сослаться на то, что мой анонимный источник просто знает, не могу. Дайте мне поспать!
Анета ещё какое-то время в нерешительности стояла на месте, продолжая переминать под пальцами ткань пальто и сжимая в кулаке телефон. Доказательств у неё, конечно, не было; как, впрочем, не хватало и полной уверенности в правильности своего предположения. Но самой сути дела это не меняло, и лишь подстегивало её действовать быстрее, опережая момент, когда на неё снова выйдут. До начала приемного дня в департаменте энергетики при министерстве промышленности и торговли оставалось ещё два часа, но оставаться дома Анета не хотела. Она всерьез опасалась за свою безопасность в этой квартире, и вместо пугливо зажаться в кухонный угол и прислушиваться к шорохам, предпочла торопливо собраться и уйти.
В столь ранний час ей пришлось довольствоваться завтраком в полупустом Макдональдсе: серый вязкий комок овсянки с яркими подтеками чего-то, предполагавшегося как ягоды, смятый и стремительно остывающий — а вместе с тем твердеющий — сэндвич с сыром и давешний омерзительный кофе. Но выбора не было. Искать другое заведение, открытое в начале восьмого утра, Анета не имела сил и времени. Ей нужно было чем-то восполнить запас энергии, и фаст-фуд частично с этим справлялся, а ещё стол и Интернет — это в Макдональдсе на Вацлавской тоже имелось.