Оставив Эрика недоуменно заглядывать в свой напиток, пока под его маской напускной скорби проступало недовольство, Анета поторопилась выйти из дома. В череде плотно запаркованных на обочине улицы машин она отыскала синий «Форд». Из-под лобового стекла исчез проблесковый маячок, но на крыше стоял высокий картонный стакан, а рядом возвышалась темная фигура детектива.
— Господин Войтех!
Он обернулся, и разглядывая его узкое лицо, лишенное каких-либо красок кроме пронзительной темноты глаз, Анета надеялась, что сможет ему доверять.
========== Глава 9. ==========
В кабинете было тускло и тесно. Тут ютились три письменных стола: один из которых, придвинутый вплотную к стене и заваленный кипами бумаг от края до края и на полметра вверх, очевидно, не использовался по назначению; а два других напоминали столь же хаотичную свалку документации, отличаясь лишь тем, что вмещали на себе компьютеры, настольные лампы и к ним были приставлены стулья. Стены были пустыми, в невнятных серых разводах обоев, и только над дверью висели остановившиеся часы. Окна были не зашторены, — пыльные жалюзи были подняты вверх, и обломок прозрачной пластмассовой трубки регулировки наклона одиноко покоился на подоконнике — но зарешечены. За ними по морозному скверу в лучах яркого солнца неспешно прогуливалась молодая женщина. Она толкала перед собой коляску, размеренно её покачивая в такт своим шагам, а следом за ней на тонком поводке семенила крохотная собачонка. Анета отчаянно хотела оказаться там, снаружи; составить компанию этой женщине, вместе с ней наслаждаться тишиной дневного сна младенца и свежестью зимнего воздуха. Но она была внутри, в неуютном кабинете на первом этаже районного управления криминальной полиции города Праги, в компании Милослава Войтеха.
Он выглядел привычно изможденным, с запавшими под глазами тенями; пыльная серость кабинета оттеняла его бледное лицо мертвенной синюшностью. Детектив присел на край своего стола, широко раскинув длинные ноги и устало ссутулившись, он часто глубоко вдыхал и задерживал дыхание, борясь с зевотой, и раз за разом безотчетно потирал шею. Он провел бессонную ночь в машине возле её дома, и неудобство и тяжесть такого бдения с лихвой на нем отпечатались. Ранним вечером накануне, как только начало смеркаться, Войтех привез Анету из Миловице к раскуроченной квартире, где её уже дожидался приставленный к ней охраной полицейский, а по дороге объяснил, что предстояло — если она действительно и основательно решилась, он повторил это несколько раз и сопровождал реплику длинным испытующим взглядом — сделать.
— Если Ваше предположение правильно, и к Вам наведались после того, — и из-за того — как Вы отправили запрос в «CNR Mining Group», мы это повторим, — сказал он, расслабленно придерживая руль одной рукой. — Когда вернетесь домой, отправьте письмо с приглашением на интервью, в теме предстоящей беседы прозрачно намекните о том, что Вам известно о связи между жертвами взрыва и о причинах гибели Вашей подруги и Вашего коллеги, господина Элинека.
Анета, боязливо сжавшаяся на переднем пассажирском сидении и нервно сжимающая в кулаке туго натянутый ремень безопасности, молча покосилась на детектива. Она уверила его несколько раз, что готова пойти на участие в этой операции, но на самом деле вовсе не была столь убежденной и решительной. Она окликнула детектива и сказала, что тянуть дальше некуда, что этот переминающий людей маховик должен остановиться, и что она согласна стать приманкой, но уже тогда, у дома родителей Гелены, это ощущалось крайне импульсивным поступком. Позже это впечатление лишь усиливалось.
— Я приставлю к Вам патрульного, он будет дежурить в квартире. Я буду вести наблюдение снаружи. Если объявится кто-то, мы повяжем его быстрее, чем он сможет к Вам добраться.
В напряженном ожидании неизвестного прошли вечер и ночь. Анета даже не намеревалась ложиться спать, понимая, что не сможет сомкнуть глаз, и слонялась по квартире, предпринимая вторую — и столь же безуспешную — попытку убраться. Она несколько раз подходила к приютившемуся на диване — в шаге от входной двери — полицейскому, предлагая ему кофе или найденные в завалах на кухне сухие перекусы вроде печенья и готового завтрака; слышала, как тот с неравномерными промежутками — вероятно, когда в подъезде происходило какое-то движение — переговаривался с Милославом Войтехом. Анета замирала каждый раз, когда из рации раздавался скрип, предвещающий прием сообщения от вышедшего в эфир детектива. Она цепенела, боясь пошевелиться или вдохнуть, и старательно прислушивалась к искривленному радиосвязью голосу, опасаясь различить что-то вроде «приготовиться» или «вижу подозреваемого» или «боевая готовность» или что вообще детектив мог в таком случае сказать. Но каждый раз это был лишь короткий обмен репликами, очередное посеченное помехами подтверждение того, что всё тихо и спокойно. Так прошла почти вся ночь, и около четырех в монотонности происходящего Анета незаметно для себя задремала. Наутро ничего не изменилось.
— Если до завтрашнего полудня никто не объявится, вне зависимости от того получите Вы ответ от «CNR» — и каким он будет — или нет, отправитесь к ним в главный офис. Добейтесь встречи с Марцелом Ржигой, наступите ему на глотку — покажите, что Вы осведомлены и настойчивы. Что решительно намерены придать огласке всё то, что откопали.
И вот наступила среда, восемнадцатое января, часы над дверью кабинета остановились на отметке без нескольких минут шесть, но на самом деле было начало третьего. А искомый детективом исполнитель так и не вышел на Благу, то ли заметивший присутствие полицейских, то ли медлящий по другим причинам.
— Это микрофон, — в узкой ладони Милослава Войтеха лежал плоский черный кругляш с коротким отходящим в сторону проводком и небольшим зажимом для крепления. — Он будет вести запись и транслировать всё в режиме реального времени. — Детектив коротко вздохнул и добавил: — Подойдите.
Анета остановилась аккурат посередине кабинета, где никакая преграда не отделяла её от двери, а на сквер за окном открывалась широкая панорама. Она замерла там, сплетя руки на груди, и Войтеху пришлось встать из-за стола и обойти его, чтобы оказаться лицом к лицу с ней, проигнорировавшей предложение сесть. Она стояла так некоторое время и длинный шаг сделала нехотя и с некоторой опаской. Милослав наблюдал за ней недовольно хмурым взглядом, а затем — как только она достаточно приблизилась — резко подхватил край её пуловера и просунул под него руку. Анета вздрогнула.
Всю прошедшую ночь она провела, терзаясь мыслями о том, что ей предстояло делать, пугаясь каждого звука и даже шевеления Петрарки. Кот насторожено пялился на устроившегося в гостиной полицейского, предупредительно обходя его стороной, и Блага разделяла это ощущение кота. Она была одновременно рада тому, что не была оставлена в квартире совершенно одна, и предельно напряжена присутствием патрульного. Анета никогда не была склонна к излишнему доверию к правоохранительным органам, а в свете своих последних предположений — касательно причин гибели Вита и относительно затянутых или уведенных в неверную сторону расследований — и вовсе всерьез опасалась их представителей.
Казалось, парадоксально при своем необъяснимом безотчетном страхе перед Милославом Войтехом она только ему одному и верила. Она перестала видеть в нем непосредственную угрозу, но не могла не проецировать на него свой испуг от происходящего и предстоящего к выполнению. Анета предпочла бы, чтобы именно детектив всю ночь просидел на её диване, намостив под голову декоративную подушку и бесцельно покручивая в руке приемник рации, но едва собралась с силами, чтобы приехать к нему в криминальный отдел. В телефонном разговоре в полдень, когда Войтех сообщил, что ей, похоже, придется отправиться в офис «CNR Mining Group», она слабо выдохнула:
— Хорошо, — а затем торопливо добавила: — Но я буду работать только с Вами. Никаких других полицейских или экспертов или детективов или ещё кого.
Милослав с уставшим вздохом и раздражением в голосе ответил:
— В операции будет участвовать группа захвата.