Ну, а когда мы приехали, папа поставил машину в гараж и говорит:
— Ну что, Максим, пошли спать до очередного зуба? — И мы пошли.
А потом проснулся мой брат Витька и предложил нас ограбить. Представляете? Это он вчера такую игру новую придумал — приключение своими руками. Наподобие самоучителя по английскому языку или журнала «Сделай сам». Я срочно выдвинул свой план ограбления, удобный и простой в обращении. И действительно, почему бы нам нас не ограбить, если скучно без приключений и папа в сберкассы не верит и держит материальные накопления на новую мебель в пузатой сахарнице на кухне?
По моему плану нужно было незаметно вытащить из сахарницы деньги, подержать их в руках и быстро, пока папа ничего не заподозрил, вернуть их на место. Вернуть и удрать подальше.
Выслушав мое предложение, Витька поглядел на меня как на последнего идиота и коротко и энергично объяснил, как он не любит дилетантов и как ценит и уважает профессионалов.
— На профи держится мир! — заявил Витька и объяснил мне, как ему, Витьке, противно, когда кто-нибудь из него, Витьки, пробует делать дурака. И что он этого не позволит даже родному брату. Он мне дал понять, что мой план ограбления детсадовский. И что именно он, Витька, знает, как правильно грабить, потому что он прочитал Агату Кристи, Сименона, два рассказа Чехова, три повести Хмелевской, один роман Стругацких, одну длинную романтическую сказку Крапивина, несколько вещей Чейза, инструкции ИНТЕРПОЛа в газете «Совершенно секретно», которые его потрясли, и еще что-то, название чего он забыл, но содержание — никогда! Вот. И рассказал мне свой очень правильный план ограбления. Я сразу понял, какой у меня умный брат. Черт бы его побрал! По его плану мы, конечно, всех ограбим, но где-то в середине приключения нас должны были раза три застрелить. Я не подал вида, что испугался, не выразил критического отношения к отдельным моментам и деталям — я согласился. Поскольку я не хотел, чтоб Витька думал, будто я трус или что-то в этом роде… Ему ведь фиг докажешь, что могут быть убеждения, которые не позволяют самому себе себя же грабить. Короче, мы начали действовать.
Во-первых, чтобы всех предупредить, что готовится ограбление, Витька написал небольшое доходчивое письмо. Буквы вырезал из газет и наклеил на листок бумаги: «Вас хотят ограбить. Ваш Друг».
— Это чтобы нас по почерку не установили, — объяснил мне Витька. — И еще для того, чтобы кто-нибудь, наконец, начал охранять материальные ценности в пузатой сахарнице. А то что это за приключение без охранника, которого не надо спаивать снотворным зельем или отключать от действительности путем ушиба тяжелым предметом по голове? И вообще, что это за приключение без паники и валерьянки? Без паники — это не ограбление, а издевательство, — объяснил мне Витька. — Это не ограбление, когда никто не бегает в полуодетом состоянии и с горящим взглядом. Какую книжку ни возьми, какое кино — всюду горящие взгляды, полуодетые люди и сплошная нервотрепка. И главное, все должно развиваться по правилам, а не как кому вздумается. Может, кто-нибудь с первой страницы знает, где деньги лежат, но вынужден страдать до последней… Его будут бить, будут пинать, ногами и просто издеваться, в него будут стрелять и свои, и полицейские… И все потому, что так положено. А иначе этот тип тут же, в самом начале, схватил бы денежки! И зачем тогда весь длинный сюжет и полицейский комиссар с потухшим взглядом замороженной селедки? Или как там? С потухшим замороженным взглядом умной сардины — вот как! Нет, Макс, приключение — это свои правила. Вот возьми последнего свидетеля. Да ему по жизни положено умереть от шальной пули начинающего частного детектива, и все так думают. АН нет! Всех! Всех перебьют, живые в ужасе разбегутся, а эта морда в самом конце книги, когда о ней уже все забыли, вдруг вылезет откуда-нибудь из Милана и все расскажет. Представляешь? Хорошо быть последним свидетелем. Его все ищут, а он лимонад пьет. А есть еще писатели, которые держат рядом с ценностями разных кусачих животных, Конан Дойля возьми… Хорошо бы еще пожар устроить…