— Вот смотрите, — убеждал Андрюшка, — видите треугольник? Левая сторона у него пологая, и на неё умещаются шесть роликов, а правая сторона покруче, и потому короче, на неё умещаются только три ролика. Шесть роликов тяжелее, чем три, и поэтому вся цепочка должна поехать налево, в пологую сторону. Правильно?
Ребята промолчали, и молчание их было пропитано согласием.
— Так вот, — с воодушевлением продолжал ораторствовать Андрюшка, — они не покатятся налево! Потому что три ролика опираются на треугольник не с такой силой как шесть, а сильнее. Ну, потому что угол другой. Поняли?
Мальчишки кивнули головами, мол, да, поняли, чего ж тут непонятного, но ясно было, что ничегошеньки до них не дошло про силы. Впрочем, Андрюшка сам не очень понимал, что тут к чему, хоть и книжку читал прилежно, а этот ключевой момент — даже трижды. Но он интуитивно чувствовал, что ошибка — именно в этих самых треклятых силах.
— Так вот. Чтоб этих сил не было, мы правую сторону треугольника уберём! Совсем. И тогда на левой стороне останется шесть роликов, а на правой не будет ни одного, им же не на что будет опираться! И, значит, силы не будет.
— Здорово! — подхватил Славка, — и как это раньше до этого никто не догадался? Давайте построим!
Идея построить вечный двигатель захватила друзей настолько, что они не стали даже писать письмо в Академию Наук по поводу памяти летучих мышей. Но с первых же шагов возникли проблемы. Треугольник сколотить из досок не проблема — они справились бы с этим в какие-то полчаса. А где взять полтора десятка одинаковых роликов? Хотели выточить их из дерева — не вышло. Ролики получались кривые и разного размера. Разве на таких двигатель заработает? Пытались сделать их из колёс игрушечных машин — тоже не получилось. Ролики должны быть круглые, одинакового размера, тяжёлые, и непременно с отверстием ровно посередине. Как ни ломали мальчишки головы — ничего не смогли придумать. Только однажды в среду ворвался в столярку сияющий Славка и прокричал:
— Я знаю, где их взять!
— Где? — спросил Андрюшка.
— У нас в магазине!
— А что там? Вроде мы были недавно.
— А вот! — ликующе выпалил Славка и положил на верстак колёсико от кровати. Колёсико было стальное, тяжёлое, сверкало хромом, и отверстие в нём было ровно посередине. Правда, было оно вместе с крепежом — железной осью и железной же широкой вилкой, которая заканчивалась короткой трубой. Но ведь ось легко выбить, каких-то пара ударов молотком…
— Сколько стоит? — спросил хозяйственный Васька.
— Рубль семьдесят три копейки за штуку.
— Ого! Значит, нам надо двадцать пять штук… По рубль семьдесят три это будет, — Васька схватил бумажку с карандашом, — сорок три рубля двадцать пять копеек.
— Да…, — уныло потянул Андрюшка, — таких огромных денег мы ни за что не раздобудем…
Ребята приуныли — сумма действительно была неподъемной. Славка начал задумчиво отколупывать пальцем замазку от стекла. Андрюшка качал ногой. Васька рассматривал щели на потолке, ковыряя пальцем в носу. А Вовка просто глядел в окошко. Так, в тягостном молчании, прошло минут пять, а может, даже и шесть. Первым тишину нарушил Васька:
— А что если натырить огурцов и продать?
— Это на сорок-то рублей? — ехидно спросил Вовка.
— Да. Столько не стырить, — согласился Васька.
— А что если траву в аптеку сдать? Лечебную? — подал идею Андрюшка. — Ведь траву принимают.
— Ну да! А ты знаешь, какая из них лечебная? — осведомился Славка.
Андрюшка умолк.
— Все правильно, — поддержал его Вовка, — в аптеку надо сдавать. Только не траву. А пчелиный яд! Пчёл-то у вас вон сколько — восемь ульев!
— Здорово! — поддержал Славка — Только как его добыть?
— Я знаю, я! — оживился Васька, — я читал в журнале «Пчеловодство». Там, значит, на пчелиный лоток кладут одно стекло, а над ним — второе, да так, чтобы между стёклами пчела могла проползти. На стёкла приклеивают провода и подают на них ток. Пчела ползёт, её током бьёт, и она жалом ударяет стекло. Потом надо этот яд только со стекла соскрести — и всё.
— Как соскрести? Он что, твёрдый? — не понял Андрюшка.
— Не знаю, как, так было написано. Может, капелька высыхает?
— Наверное… А он дорого стоит?
— Рублей двадцать или двадцать пять вроде.
— За килограмм?
— За грамм! Где ж ты килограмм яду наберёшь?
— Двадцать рублей за грамм? — встрял Славка. — Всё! Решено: добываем яд. Значит, нам надо провода и стёкла. Провода я знаю, где валяются. А стёкла… У нас аквариум где-то был.
— Аквариум не отдам! — живо отреагировал Васька. — Я рыбок буду заводить. Я лучше стёкла найду.
— Ладно. Ищи тогда стёкла. Сегодня и приступим!
Работа пошла споро. Славка убежал за проводами, а Вовка — на завод, за клеем. Васька тем временем притащил с чердака старое оконное стекло и на пару с Андрюшкой стеклорезом сделал из него два маленьких, в размер. Потом они обточили рубанком пару деревянных реечек, примерили. Всё вроде получилось — между стёклами с проложенными по краям рейками получалась щель как раз под пчелу. А тут и Вовка со Славкой вернулись. Тонкие телефонные провода, моток которых они нашли в радиоузле, ребята очистили от изоляции и приклеили к стеклу длинной извивающейся ленточкой, получилось что-то вроде тетрадного листа в линейку. Потом уложили стёкла проводами друг к другу на реечки, обильно смазав их клеем, и обвязали всю конструкцию шпагатом. Не забыли они и вывести два оголённых проводка наружу, один — от верхнего стекла, другой — от нижнего. Теперь осталось только подождать, пока схватится клей. Ждать надо было сутки. Но мальчишки выдержали только до утра.
Устанавливал ядосборник Васька — во-первых, у него был накомарник и перчатки, во-вторых, ребята считали, что пчёлы к нему давно привыкли. Стёкла Васька уложил прямо на лоток, прилепив его для надежности куском воска. Постоял немного рядом, наблюдая. Пчёлы сначала вроде забеспокоились вмешательству и новым запахам (клей, похоже, ещё вонял), но быстро успокоились и полезли в улей между стёклами — другого пути у них теперь не было. Удовлетворенный результатом Васька подсоединил провода и отошёл от улья.
— Ну что? Ползут? — спросил его Славка.
— Ползут, — ответил он. — Включай!
Славка воткнул вилку в розетку.
— А теперь пошли купаться! — заявил Славка. — Яду всё равно долго ждать. Час. Или два.
— Какой час? Неделю!
— Тогда тем более пошли!
И они убежали купаться.
Однако неделю прождать им не удалось. Даже суток не прошло. Да каких там суток! Часа через два с дымарём и в накомарнике вышел во двор Васькин дед — проведать ульи. И заметил горку пчелиных трупов возле одного из них. Обеспокоенный дед подошёл поближе — узнать, что стряслось. И тут, как назло, сыпанул весёлый летний дождь. Дед увидел, как ползущую меж стекол пчелу ударило током. Она дёрнулась, скрючилась и замерла.
— Ах, паразиты, чего удумали, — пробормотал дед и начал откручивать провода. Тут и его шибануло электричеством, да так, что он подпрыгнул, и накомарник слетел у него с головы.
Когда гонимые дождём мальчишки ворвались с хохотом в столярку, там их ждал сюрприз. На высоком табурете, возле верстака, сидел Васькин дед, нетерпеливо постукивая ногой по полу. Седая борода его остро топорщилась, а левый глаз и щека раздулись от пчелиного укуса. Впрочем, и правая щека тоже, кажется, опухла. Глаза его быстро пробежали по лицам пацанов. Ну, мол, кто придумал смертоубийство, признавайтесь. Васька, тяжко вздохнув, сказал:
— Мы яду хотели добыть.
— Кто придумал стёклышки с проводами? — грозно спросил дед.
— Я, — совсем тихо ответил Васька. — Я в твоём журнале прочитал, честное пионерское! Там всё написано было, и с рисунками. Мы по науке делали!