— А вы в это время что делали на Багамах?
— Ну, сложно так сказать, там же все-таки шестичасовая разница. У меня распорядок такой, простой и неинтересный: в отпуске я занимаюсь семь часов спортом в день. Неважно, это лыжи либо водные виды спорта. Вот у меня такой режим, в связи с тем что голова отдыхает, у меня происходит сброс усталости, гашу я ее на отдыхе дополнительными физическими нагрузками.
— А девушки входят в нагрузки?
— Ни в коем случае.
— Но вам же не противопоказаны занятия спортом…
— Я считаю, что вообще отдых и то, что вы имеете в виду… вот девушки… это несовместимые вещи. Девушки тоже занимаются спортом. У нас все спортом занима ются.
— Это я уже понял.
— У нас абсолютно такая спортивная группа. Занимаются спортом. Девушки могут плавать в этот момент. На виндсерфинге многие катаются, на аквабайке ездят.
— А куда им деваться…
— Ну, в общем, спорт есть спорт. А когда мы ездили в Куршевель, они катались на лыжах. Ну а как же без этого? Причем у нас правила-то одинаковые для всех. На завтрак все должны приходить. Хочешь не хочешь. У нас коллектив.
— А по итогам отдыха вы в состоянии, наверное, сказать, где вы лучше можете отдохнуть — в Куршевеле или на Багамах? Я не имею в виду ваш прошлогодний отдых в Куршевеле.
— Прошлогодний отдых тоже очень хороший был. Хорошо, что меня приняли не 4 января, а 9-го. Соответственно, дали отдохнуть.
— „Приняли“ — то есть „закрыли“? Арестовали?
— Именно это.
— Так какой отдых вам больше понравился?
— Мне нравится и тот, и другой. Ведь веселье в нас самих.
— Вы хотите сказать, что и за решеткой во Франции вы способны были испытывать радость?
— Я получал некоторое удовольствие. Могу привести один пример. Я продолжал там тренироваться, и был два раза случай, когда следователь со мной беседовал и, так сказать, на место отправлял. Я начинал тренировку. И через 25 минут ему что-то хотелось опять уточнить. Ну, я сообщил человеку, который за мной пришел, что я не закончил тренировку. И час они меня ждали. Я спокойно закончил тренировку, душа там не было, я просто холодной водой обтерся и потом пошел на разговор. И так случалось два раза. Они были настолько удивлены, что после моего отказа не пытались даже поторопить. То есть даже там я в некотором смысле старался от своих привычек не отходить. Два раза в день я тренировался.
— Так там были условия для тренировок?
— Условий не было: это была маленькая каморка, грязная достаточно, но я занимаюсь больше 20 лет кикбоксингом, а бой с тенью можно делать везде, в любой момент. Отжимания, растяжка, стойка на руках, отжимание в стойке на руках — это можно делать всегда, достаточно полутора квадратных метров. Поэтому можно фантазию напрячь и в принципе на полтора часа себя вполне занять легко».[1]
Спустя еще полтора года уже в интервью немецкому журналу «Шпигель» Прохоров произнес очень важную фразу, характеризующую его характер и личность: «Я занимаюсь многими необычными видами спорта, например, кикбоксингом, прыжками на батуте, хели-скиингом, катанием на аквабайке, и люблю доходить до предела возможностей. Я экстремал, особенно в частной жизни. Так что в психологическом отношении тюремное заключение было для меня интересным».[2]
Дело затянулось не на один год. Все запросы французов в Россию отклоняла Генпрокуратура РФ, аргументируя тем, что они могут «нанести вред интересам России». Адвокат же Прохорова выражал уверенность, что судьей Лиона Никола Шаррер «манипулировали». «Полиции выделялись большие средства, чтобы поймать и арестовать моих клиентов в Куршевеле. Чтобы поднять такие силы, нужно иметь поддержку. Это явно было сделано под надзором самых высоких полицейских инстанций Франции», — заявлял адвокат г-н Генко-Старосельский.
Прокурор Лиона Ксавье Ришо гнул свою линию: «У следствия имеются указания на его (господина Прохорова) причастность к сети сутенерства, однако нет прямых и совпадающих улик для предъявления обвинения. Следствие продолжается, и если появятся новые данные, то следственные судьи снова вызовут его на допрос». Действительно, в январе 2007 г. арестованные покинули Францию в статусе «привлеченных свидетелей» или «свидетелей-ассистентов», по первому требованию следствия они обязаны были приехать в Лион.
Лишь в августе 2009 г. дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Разбирательство тогда прекратил следственный судья города Лиона г-н Шаррер, который сам же и выдавал ордер на задержание Прохорова. И тот же самый главный прокурор Лиона г-н Ришо вынужден был заявить, что французская прокуратура «так и не смогла докопаться до истины и выяснить наверняка, откуда были эти девушки и зачем они приехали в Куршевель». В августе 2009 г. дело, касающееся Михаила Прохорова, было закрыто «за отсутствием состава преступления», бизнесмен был признан непричастным к организации сутенерской сети.