- Не надо кнопку сигнализации жать, пожалуйста, - вежливо просит он, отпуская хозяйку.
- Что вам надо! - та испугана, но держится хорошо.
- Позвоните Алексу. Попросите его поговорить с нами, - просит Лек.
- А если я не буду звонить, тогда что? - она вновь смотрит на меня.
"Похоже, твой новый имидж впечатляет дам", - думается ехидно.
- Тогда умрет женщина, которую я люблю... - начинаю я, и чувствую, как перехватывает горло и жжет глаза.
- Поймите... Вот... - я рывком протягиваю ей желтый конверт с фотками, а заодно и кота.
Похоже, моя сбивчивая бестолковая речь подействовала.
- Меня зовут Анита, - говорит она только мне, и подчеркнуто холодно интересуется у Лека, - Не возражаете, если я обуюсь? Ноги мерзнут, да и мобильник тоже в спальне.
- Конечно, - улыбается тот, - мы всего лишь гости.
- Проходите на кухню, гости, - предлагает она.
- Мика, давай на кухню, - кивает длинный и говорит Аните:
- А я, извините, послушаю разговор, хорошо.
Хозяйка ничего не говорит в ответ.
С кухни, куда захожу, до меня долетают только обрывки фраз. Видимо, она уже звонила... Но ее тихий голос сливается с мягкое ворчанье:
- Девушка и ты... Да, они здесь... Поговорить. Ты сюда приедешь? Когда? Хорошо...
Возвращаются они вдвоем, мрачная хозяйка, с котенком в руках и сосредоточенный Лек.
- Алекс сейчас подъедет. Чай будете? - интересуется Анита.
- Нет, спасибо, - отвечает Лек, задергивая шторки на кухне.
Интересно, просто так или тоже подумал о домах напротив? Пара неплохих стрелков и нас могли бы отщелкать. Грамотно.
- А ты? - она смотрит на меня, не могу определить выражение ее глаз: боится, сочувствует?
- А можно кусок хлеба? - спрашиваю и добавляю, - Черт знает, сколько не ел.
Интересно, как у этой женщины меняется лицо, с улыбкой она оказывается даже хорошенькой.
- Хотите яичницу? - улыбается она мне.
И я честно отвечаю:
- Очень хочу! Спасибо.
Физиономия Ковбоя напоминает застывшую маску, когда он, стоя на пороге кухни, переводит взгляд то на жену, все еще обнимающуюся с котенком, то на меня, жующего яичницу, то на Лека, все же пьющего чай. Внешне он спокоен, но я теперь хорошо разбираюсь в подобного рода состоянии - белые губы, испарина на лбу... Представляю, что он успел передумать пока ехал до дому.
С Ковбоем говорит Лек. Говорит спокойным, деловитым тоном. Наверное, так раньше говорили торговцы монополисты, а сейчас вот...
"Бандиты", - нахожу нужный термин не сразу.
Доев, пью чай, наблюдая как Ковбой разворачивает сложенные вчетверо распечатки. Анита сидит рядом. Ковбой хотел было отослать жену с кухни, но Лек непреклонно попросил Аниту остаться. В этот момент я заметил, как заходили желваки Алекса. Я понял, что сейчас мы снова на грани, но страх не приходит. Только усталость, после еды навалившаяся мягкой и отупляющей тяжестью.
- Утром эти снимки будут во всех новостях, - сообщает Лек, - так же станет известно, что задержанные пропали, твое лицо здесь видно четко.
- И что вам это даст? - абсолютно спокойно интересуется Ковбой.
- Ничего, - соглашается Лек, - тем более, если эти снимки появятся, это будет означать то, что наши товарищи мертвы.
- Они живы, - коротко бросает Ковбой.
А я замечаю взгляд Аниты, которым она смотрит на мужа - таким же она глядела на меня, когда мы врывались сюда, испуганно раздраженный взгляд разозленной женщины.
- Они не задержаны, официально, мы проверили, это значит, их могут уничтожить, - рубит Лек отрывисто.
Заметно, как напряженно соображает что-то Ковбой. Потом так же коротко говорит:
- Наши люди там не должны пострадать... Потом.
Лек кивает:
- Месть без повода не в наших традициях.
- Гараж СТО "Шурупчик". Окружное шоссе сто семнадцать. В подвале, - наконец принимает решение Алекс, - через пятнадцать минут наши люди уйдут оттуда.
- Спасибо, - кивает Лек.
Ковбой, криво ухмыляется. Расстаемся без рукопожатий.
Выйдя из двери квартиры, взрагиваю. Громадная фигура в глухом шлеме замерла возле двери, еще несколько ждут на лестнице. Неподвижные, будто маникены. А мы идем мимо, стучим каблуками по лестнице. Самое трудное не оглянуться, не дернуться под взглядами, которые ощущает затылок. Я понимаю, одно слово Ковбоя и нас не станет...
"Шаг вправо, шаг влево..." - стучат каблуки.
Хлопок двери.
- Мика, а мы инструмент забыли, - говорит Лек.
Хриплый смех рвется из меня и я не могу его сдержать.
На улице уже светло.
***
Шум за дверью подвала заставляет меня вздрогнуть и сесть стряхивая тяжелую полудрему. Реальность возвращается холодом, болью в затекшей шее, безнадежностью и страхом. Ставшая привычной тьма сейчас наполнилась пугающими звуками - скрежетом, стуками. Кажется исполинский дятел грохает обшитым сталью клювом в железную дверь.
- Каролина... - голос Марка едва слышен, - Кто это?
- Сейчас увидим, - отвечаю, все больше боясь, что видеть это мне не хочется.
Что-то бьет по глазам. Понимаю, что это свет, но все равно удивляюсь, как успела отвыкнуть. Приходит новая волна страха - ведь с нами сейчас могут...
Тревожное и родное:
- Каролина, ты здесь? - волной смывает страх, но потом приходит новый, страх того, что это тоже сон.
- Мика?! Мика, это ты? - спотыкаясь, вскакиваю на ноги и попадаю, в родные уютные объятия.
Меня трясет, но откуда-то я уже чувствую, знаю, что вот теперь все. Сейчас все будет хорошо, захлебываясь рыдаю у Микки на плече. Слезы помогают, я уже могу различить сквозь давящий свет падающий из распахнутой двери каких-то парней помогают подняться Марку. Того не держат ноги. С трудом разбираю слова:
- Мой ноут заблокируйте... Он у сторожилов... Лек, они висят на нашей связи...
Бедняга Марк, как его избили, а он еще пытается объяснить какому-то Леку про связь. Сторожилы. Сумбур. Сюр.
"Господи, а может все же это сон?" - приносит холод ледяного подвала мысль.
Но нет. Мика живой, теплый, сильный. Подхватывает меня на руки и несет. Свежий воздух, кажется коктейлем, шум автострады, вопли птиц. Боже, как тут красиво. И солнце встает, отражаясь в пыльноватой лобовухе авто. Мика едва успевает поставить меня на землю, как мы вдвоем с ним заворожено наблюдаем, как подлетает еще одна "беха". Не сразу узнаю Артура, который буквально выпрыгивает оттуда. Ого, ему тоже кто-то успел разбить физиономию. Приятно видеть друзей.
- Ты как? - а темные очки не снял.
- Нормально, - шмыгаю носом, но уже улыбаюсь.
- Марк? - а тон деловой-деловой.
- Живой вроде, - доносится у меня из-за спины, это длинный, - мы его к Моргану везем, пусть посмотрит.
Артур кивает, а потом глядит на меня.
- Каролины, тебя тоже нужно... Осмотреть... Тебя... - у Артурки дергается щека, не договорив то ли спрашивает, то ли приказывает длинному:
- Лек, отвезешь?
Крепче хватаюсь за Мику. Ни к какому Моргану я не хочу, вообще, хочу одного - поесть и в теплую ванну. Нет ванну сначала!!!
- Я в порядке, меня не били, - торопливо говорю я.
И ловлю на себе сразу два недоверчивых взгляда - Микин и Артуркин.
- Правда, я в порядке, - старательно улыбаюсь им.
- Тогда поехали домой... - говорит Артур, в голосе усталость, почему-то мне хочется погладить его по голове.
- Садитесь в машину. Мика?
Гляжу на Мику. Я почти забыла какой у него профиль. Можно на монетах печатать. Вот и сейчас, замер... Немой вопрос и одновременно независимость.
- Считай это приглашением, - Арт первым шагает к "бехе".
На миг мне кажется, что Мика сейчас, что-то скажет ему в спину, ненужное сейчас. Но Мика косится на меня и лишь крепче прихватывает меня за локоть.
В машине уютно и тепло. Сразу приливаюсь к Мике и закрываю глаза, чтобы солнце не давило слезы из глаз. Впрочем, слезы катятся просто так. Арт сказал: "Поехали домой!", только где твой дом, Каролина. Где?!