— Чего не повторится? — поинтересовался Михаил.
— Пустяки, — процедил Сет. — Что ж, все в сборе. Поехали!
Когда машина завелась, из гостиницы выбежала хозяйка с пакетом в руках и помахала рукой. Сет приспустил окно:
— Вы что-то хотели?
— Ваша девочка вчера пирожные заказывала и не притронулась к ним, спать ушла. Я ей с собой упаковала — вы же за все заплатили, — улыбалась она, как заботливая бабушка, отправляющая внучку в дорогу.
Сет взял из ее рук коробку и одарил женщину обворожительной улыбкой:
— Спасибо вам огромное! До свидания!
Не оборачиваясь, он протянул сверток Дине. Она тихо поблагодарила. Автомобиль тронулся, а Михаил вперил взгляд в попутчицу:
— Я готов поспорить, что вы заболели, — сказал он, пытливо разглядывая ее. — В вас определенно что-то не так.
— Я в порядке, — почти прошептала Дина. Говорить ей было трудно — горло все еще горело.
Вместе с голосом пропала и вся жизненная сила. Сет и Михаил встревожились, видя, что Дина пуста. Почти, как труп. Она им была нужна совсем не в таком состоянии. Тем временем машина поднималась по извилистой дороге все выше и выше, оставляя позади часы и километры. Давно кончился асфальт, и пассажиры периодически подпрыгивали на больших валунах, нанесенных сюда стихиями. Дина безучастно смотрела в окно. Высоко в горах царило другое время года. Сюда еще не добралось тепло. Студёный воздух позволил весне только-только дотронуться до деревьев и растений, инеем опускаясь на теневые бока огромных скал, нависающих над дорогой. Дину тошнило, но она терпела, еле сдерживаясь. Джип выбрался на залитое солнцем плато.
— Остановите, пожалуйста, — прохрипела девушка.
Евгений притормозил. Дина рванула дверцу и упала на колени: ее выворачивало на придорожные листья и камни. Сет вышел из машины, молчаливо наблюдая за ней. Девушка поднялась и хотела вернуться на свое место, вытирая платком почти синие губы. Ей не хватало воздуха, и она потянула ворот костюма. Тогда Сет заметил бурую полоску.
— Постой-ка, — он схватил ее за руку. — Что это на шее?
— Ничего, — попыталась втянуть голову в плечи Дина.
Он бесцеремонно дернул вниз змейку спортивного костюма, и под распахнувшейся тканью увидел свежий шрам от веревки. Впав в бешенство, Сет оттолкнул ее от джипа:
— Ты никуда не едешь!
Дина закрылась руками, думая, что он ее ударит, но Сет сдержался и с ненавистью прошипел:
— Самоубийцы нам не нужны. Твоя энергетика на нуле — ты бесполезна.
Дина жалобно посмотрела на него:
— Но я ведь жива…
— Без разницы. Ты не нужна больше!
— А Виктор? Что будет с ним? Вы не убьете его?! — хриплым криком вырвалось у нее. — Я же осталась с вами!
— Твое поведение показало, что тебе на него наплевать.
— Он жив еще, скажите, жив? — взмолилась Дина.
— Не важно. Прощай! — Сет сел в машину, со злостью захлопнув дверцу. — Трогай! — приказал он Евгению.
— А она?
— Сейчас это хлам. Трогай! — рявкнул на охранника Сет и, схватив коробку с пирожными с заднего сиденья, вышвырнул ее на дорогу.
— Не сходи с ума! — сказал ему Михаил.
— Я лучше знаю, что делаю. Не забывайся! — поставил его на место маг.
Внедорожник зашуршал колесами по каменистой дороге, удаляясь от оцепеневшей Дины, брошенной на пустынной дороге посреди диких гор. Она смотрела, как серебристый джип скрылся вдали, свернув за очередную скалу. Такого поворота событий она не могла даже представить. Что теперь? Идти обратно? У нее нет ни денег, ни документов, ни сил. Она свободна? Но какой ценой?
Внимание привлек огромный пень в центре поляны. «Отдохну пока» — решила Дина и поковыляла к нему. Пригревало солнце, и старый толстый срез дерева был совсем теплым. Она села на него, потом легла, свернувшись калачиком и пряча озябшие руки в длинные рукава куртки. Обессиленная, она ничего не хотела, даже шевелиться.
«Что имел в виду Сет? Он убил Витю? Да. Я видела пятна крови. Наверное, в зеркале был его призрак», — решила Дина, притягивая голову к коленям. — «А зачем куда-то идти? Останусь здесь». Она лежала, не двигаясь, закрыв глаза от яркого солнца, пока, наконец, не впала в забытье.
— Ты живая, деточка? — сквозь тяжелый сон услышала Дина. «Показалось», — подумала она, но кто-то притронулся к ее щеке, и девушка, вздрогнув, подскочила. Перед ней оказалось загоревшее под горным солнцем, обветренное лицо пожилого мужчины с резко выделяющимся мясистым носом над седыми усами. Это был высокий плотный старик по-холостяцки или, скорее, по-вдовьи неопрятный, в поношенной синей куртке, в кирзовых сапогах и с рюкзаком за плечами:
— Ну-ну, не бойся, — ободряюще сказал он. — Я тебя не обижу.
Она, как затравленный зверек, смотрела на него, ничего не спрашивая.
— Что-то неладное с тобой случилось? — участливо поинтересовался он. Она молчала.
Пожилой мужчина присел на край пня:
— Я вот иду через лес, смотрю — что-то белое лежит. Подхожу, а это ты, девочка. Я думал, уж прости, мертвая. На лице ни кровинки-то. Но ты, Слава Богу, живая!
Дина осторожно села на другую сторону срезанного дерева:
— Вас Сет послал? — шепотом спросила она.
— А кто такой Сет? Бог египетский что ли? — шутливо спросил незнакомец, проведя пальцем по усам. Все его движения были мягкие, плавные, как у представителя семейства кошачьих, и сам он был весь какой-то «котистый».
— Нет, высокий такой, в белой одежде…
— Я никого не встречал. Здесь вообще редко кого встретишь. Я живу неподалеку. Меня Егор Палычем зовут, а тебя как величать?
— Дина, — прошептала она.
— Что-то у тебя совсем голоса нет, простыла, наверное, — покачал головой старец, — и вообще, как ты тут оказалась?
— Я умереть хотела, — безучастно призналась Дина и показала шрам на шее, — повеситься пробовала… Потом вот думала полежу тут, замерзну. И дело с концом.
— Доченька, что же ты так?! У тебя беда? — ахнул дед.
— Да, — кивнула неудавшаяся самоубийца.
— Может, все еще поправить можно?
— Я думаю, из-за меня убили дорогого мне человека, — глядя под ноги, тихо-тихо сказала Дина.
— Ты думаешь или знаешь? — уточнил Егор Павлович.
— Не важно, — еле слышно ответила она.
— Еще как важно! — заметил старик. — Ты себя казнить собралась, а, может, и не за что… Но нельзя же так, жизнь все равно прекрасна.
Дина угрюмо сосредоточилась на своих кроссовках и молчала.
— Девонька, посмотри вокруг себя! Тут красота такая рядом, а ты умирать решила, — воскликнул незваный собеседник. — Нет, ты не под ноги смотри, а на небо! На горы! Весна просыпается! Здесь все жить начинает! И твоя жизнь не кончается, с ней только разобраться надо!
Дина послушно подняла голову и посмотрела вперед. Порывистый ветер развевал ее длинные рассыпавшиеся волосы.
Перед глазами простиралось покрытое снегом плато — кульминация стремящихся к небу синих гор. Они обрамляли небо, словно длинный шифоновый шарф тонкую шею красавицы. Весна с солнечной стороны склонов нежной рукой касалась деревьев, окрашивая гибкие ветви в розовый и светло-зеленый цвет — в ее палитре были только прозрачные, пастельные цвета. Рядом ива тянулась к солнцу пушистыми шариками, усыпанными золотой пыльцой. Лимонные примулы украшали пока еще сероватую от прошлогодних листьев землю, солируя в сине-желто-фиолетовом вальсе первоцветов. Среди них одиноко и неуместно торчал высохший репейник, ощетинившийся колючками, и сразу возле него озорная зеленая травка прорывалась к свету.
Звонкую тишину пространства нарушал щебет маленьких лесных птичек. Слух Дины вдруг уловил эти звуки, на которые она совсем не обращала внимания. И трогательную красоту просыпающейся природы Дина словно увидела впервые, и откуда-то из глубины, из самого сердца хлынули слезы.
— Поплачь, разрядись, — утешал ее незнакомец, — сердечко твое и откроется. Тут любви столько, красоты, все живое, и ты жива. Поплачь.
Наконец, она успокоилась и с надеждой взглянула на спасителя:
— Тут есть где-нибудь телефон?