— Что это значит? — поинтересовался Семен Ефимович.
— Этот участок отвечает за эмоциональные проявления. Ваш пациент испытывает нечто невообразимое. Может быть даже влюблен, — хмыкнул второй специалист, — а вот эти пятна показывают, что вашему товарищу или сильно хорошо, или очень больно — ведь это отражает работа одного и того же ядра… Наверное, все же больно. Вы что ему анальгетики не даете? Ага, и нейроны правой лобной доли мозга проявляют чрезвычайную активность, — заметив непонимание на лице хирурга, тот пояснил, — она отвечает за концепцию личности. Забавно, люди склонны отождествлять свою личность с душой, но, как вы видите, все чистейшая анатомия, не более чем физико-химические процессы в головном мозге.
— Он пережил сотрясение мозга, оно могло так повлиять?
Первый эксперт задумчиво предположил:
— Не думаю. Здесь просто какая-то аномальная активность всех структур наблюдается. В голове вашего пациента творится черт знает что! Я бы рекомендовал ему серьезную дозу успокоительных. Вы посмотрите: у него не голова, а кратер вулкана — так и с ума сойти не долго! Хотя, коллега, вы абсолютно правы — любопытнейший экземпляр!
Семен Ефимович напомнил о предмете анализа:
— Господа, у пациента ранее была выявлена опухоль паренхимы шишковидной железы промежуточной дифференцировки. Давайте обратим все-таки внимание на эпифиз!
— Так-так, — присмотрелся к цветным изображениям на экранах аналитик МРТ, — опухоли нет, хотя сам по себе эпифиз непомерно велик. Норма — 4 миллиметра на 6, а тут вместо горошины, сами видите, железа с голубиное яйцо!
— То есть первоначальный диагноз не подтверждается?
— Нет, конечно, — снова принялся грызть ручку специалист, — но аномалия налицо. Несмотря на идеальную форму эпифиза, таких размеров не бывает. Причем, нет ни кисты, ни другого типа опухолей. У меня вопрос, — обратился он к Семену Ефимовичу, — удастся ли задержать этого молодого человека в больнице?
— Возможно, — предположил тот, — он пока и так лежачий, хотя рвется выписываться. А зачем вам?
— Для моей научной работы незаменимый образец! Я как раз исследую функции эпифиза. Есть версия, что этот орган — тот самый «третий глаз» в восточной философии. Декарт, к примеру, говорил, что эпифиз — это «седалище духа», а Блаватская, ссылаясь на оккультистов Востока, называла его Дэвакша — «Божественное Око». Если они правы, человек с такой шишковидной железой может быть чуть ли не вторым Буддой.
— Ну, вы даете! — скептически рассмеялся Семен Ефимович. — Что-то сейчас все в мистику ударились. Не понимаю я этой моды! Так что увольте, решайте этот вопрос с ним сами. И не сейчас. Вы же видите, мой пациент не в себе. Я заберу результаты.
— Конечно, — кивнул очкастый. — Замечательно интересный пациент! К вашему физику я еще наведаюсь!
— Только не в ближайшие пару дней, — строго предупредил хирург, — он еще после автокатастрофы в себя толком не пришел.
Покой. Где его найти? Если его нет внутри — не будет и снаружи. Каталку, вернувшую Виктора из кабинета МРТ, встречал целый парад посетителей: элегантная мама, взвинченный Денис с каким-то листком в руках и группа студентов 2-го курса, неуверенно озирающихся по сторонам.
Подошедший Семен Ефимович возмутился:
— Товарищи! Больному нужен покой, — он попытался изобразить это жестом, — так что прошу его не беспокоить! Передачи отдавайте Елизавете Андреевне! Здравствуйте, — мягко и кокетливо улыбнулся он актрисе и опять принял суровый вид, — посещения пока отменяются.
Студенты зашептались смущенно, из толпы выделилась пухленькая блондинка с цветами. Прошагав, как пионерка перед торжественным возложением венка к могиле неизвестного солдата, она отдала букет матери Виктора. Ребята вразнобой пожелали:
— Выздоравливайте, Виктор Александрович! — и под суровым надзором врача отправились к лестнице.
— Спасибо! — только и успел сказать Миллер, растроганный неожиданным вниманием. Елизавета Андреевна поцеловала его в щеку:
— Привет. Как ты?
— В порядке, — как обычно, ответил сын.
— А вы, молодой человек? — доктор вопросительно взглянул на Дениса.
— Пусть останется, — попросил пациент.
— Ладно, но ненадолго, — кивнул Семен Ефимович и предупредил, — с вами я поговорю позже, а сейчас, Елизавета Андреевна, пожалуйста, пройдемте в мой кабинет.
Они удалились. Денис помог санитарам вернуть друга на кровать и, нервно покусывая губы, сел рядом.
— Ты говорил — Дина звонила… — начал он.
— Да, часа два назад, — согласился Виктор, — а тебе нет?
— Мне пришло сообщение с ее электронного адреса, — Денис махнул бумажкой. — Вот, я распечатал. Черт знает что! Я ничего не могу понять, что там происходит, и что она думает — просто взрыв мозга! Прочитаешь?
Мелкий шрифт расплылся, и физик вернул письмо другу:
— Прочти, пожалуйста, вслух.
«Денчик, милый мой братик! Это Дина! Чтобы ты не сомневался, что это и, правда, я, напоминаю тебе историю с попугаем, у которого ты оторвал хвост, а мне за тебя влетело от папы, помнишь? А еще я рисовала на стенке под кроватью, и только ты был в курсе…» — Денис сделал паузу и взглянул на изумленного друга, — Все так и было. Кроме нас двоих никто об этом не знает. Ладно, я продолжаю…
«Я не буду перечислять все наши с тобой приключения, хотя сейчас раздумываю, чего бы включить в письмо и улыбаюсь — славное у нас было детство, боевое! Ты всегда был Робин Гудом, спасал всех и вся! Помнишь, как за выпущенную в пруд черепаху тебе от Двужильного и его банды попало? Похоже, что настала моя очередь защитить тебя, Катю, Ванечку, всех наших и Витю, конечно. Я вас очень люблю!!!!!
Не бойся! Я не брежу! Я пока в здравом уме и при памяти. Ты был прав — камни лучше было отдать, но не уверена, что в этом случае все сложилось бы иначе. Меня похитили люди, всерьез практикующие магию. Их главарь называет себя Сетом, гипнотизер из парка (помнишь, я тебе рассказывала?) тоже тут, его зовут Михаил. Еще есть охранник Евгений. Других я не знаю. Сейчас я очень далеко от нашего города, и ситуация сложилась так, что совершенно неожиданно они меня отпустили. Но, на самом деле, Сет продолжает за мной следить. По его словам, им нужны не только камни, но и я сама, как „идеальный проводник энергии“. Я не совсем уверена, что конкретно им от меня нужно, но я решила не возвращаться домой, так как Сет — фанатик — и на деле очень опасен. Он читает мысли и может убивать на расстоянии. Он чуть не убил Витю! Если ты не веришь, расспроси его — он подтвердит мои слова». — Денис поднял глаза от листка, и Виктор сглотнул: — Было такое.
Денис нецензурно выругался.
— Там дальше еще есть что-нибудь? — спросил Миллер.
— Да.
«Привести за собой „хвост“ из этих личностей к моим близким я не хочу, поэтому остаюсь здесь. И, пожалуйста, не ищите меня! Если вы будете рядом, Сет сможет легко добиться от меня всего, что ему понадобится, угрожая вашим жизням и здоровью. Пока я одна, попробую разобраться с ситуацией. Не волнуйся! Я справлюсь. Что-то подсказывает, что выход есть. К счастью, мне встретился добрый человек. Благодаря ему, мне не приходится ночевать под открытым небом и голодать. Скажи, пожалуйста, Вите, что я его очень люблю!
Целую,
Дина
P.S. На всякий случай, чтобы ты не волновался, — я цела и невредима. Думаю, все так и будет…И отдай, пожалуйста, ключ соседке, Галине Павловне, чтобы поливала цветы».
— Никогда не думал, что Дуська на такое способна, — признался Денис, — всегда была такой слабой младшей сестренкой, а тут ее на геройство потянуло…
— Знаешь, я кое-что придумал, — перебил его Миллер, — только надо проверить экспериментально. Во-первых, допустим, эти мерзавцы действительно влияют на человека. Я убежден, что любое внешнее воздействие, будь то техногенное или биологическое, связано с излучением определенного типа волн. Не так давно мне по делу надо было прочитать массу статей о психотронном оружии. Профессор С. Турлыгин утверждал, что мозговые волны являются электромагнитным излучением с длиной волны около двух миллиметров. Любой человек представляет собой источник электрических и магнитных полей, обладая рентгеновским, гамма, радио, инфракрасным, СВЧ излучением и так далее.