— Доброе! — Вместо ответной улыбки Сет протянул заспанной девушке желтый кубик. — Вот, подержи. Только не вырони.
— Хорошо, — она зажала в ладошке камешек, другой рукой приглаживая волосы.
Сет выждал пару минут и попросил:
— Раскрой ладонь.
Она повиновалась.
— Скажи, что это, по-твоему?
Настя поднесла кубик прямо к носу, вглядываясь в него со всей старательностью:
— Это кусочек глины? — она непонимающе перевела глаза на своего кумира.
— Нет. — Сет разочарованно сгреб артефакт и сразу же спрятал его. — Тебе пора домой.
— А может я…
— Нет, — отрезал мужчина. Его красота была сейчас жесткой и холодной.
Детское счастье на лице потухло. Она облачилась в свой видавший виды лапсердак и свалявшуюся шапку.
— Зачем ты носишь это? — не выдержал Сет. — Тебе одеть нечего?
— Есть, — ответила она, — только я не хочу быть, как все.
— Научись выделяться по-другому, — резко бросил Сет. — Все. Иди.
Как побитый щенок, Настя поплелась к спуску с плато. Маг заметил, что она наступает на шнурки своих желтых ботинок.
— Стой, — крикнул он.
Девочка обернулась с проблеском надежды, что он позволит ей побыть с ним еще, но Сет кивком указал на шнурки:
— Завяжи, упадешь.
Она подчинилась.
— Теперь иди. И сюда больше не возвращайся.
Настя кивнула, и лишь зайдя за сосну, смахнула со щеки крупную слезу.
Глава XX. Есть ли у гор Хозяин?
Виктор потянулся, упершись руками в кузов машины. Первые мгновения он вспоминал, где находится, рассматривая низкий потолок Нивы. Сквозь щелку в окне пробивался в салон студеный воздух. Продрогший физик завел машину и погнал автомобиль к деревне по петляющей в утренней дымке полосе. Дорога была никчемная: объезжая один валун, автомобиль вскакивал на другой, иногда царапая днищем какой-нибудь ухаб. Когда показалась черепичная крыша первого домика, Миллер облегченно вздохнул. Притормозив, Виктор окликнул подходящего к калитке старика в синей куртке:
— Здравствуйте! Извините, вы не подскажете, где здесь можно остановиться?
Усатый старик, чем-то похожий на дикого кота, взглянул сурово:
— Здесь есть пара гостиниц. Ниже, в центре.
— Я до какой-нибудь из них доеду по этой дороге? — спросил Миллер.
— Другой все равно нет, — буркнул старик и пошел восвояси.
«Недружелюбный народ», — пожал плечами Виктор. Единственная дорога с перевала круто спускалась к более пологому участку деревни, в самом центре которой красовалась невысокая кирпичная гостиница, устроенная по лучшим европейским стандартам. Декоративная ограда, вымощенные дорожки и ухоженные клумбы резко контрастировали с халупами прямо за речкой. Невероятной величины ржавый бак красовался в десяти метрах от туристического великолепия.
Дверь в гостиницу была заперта, пришлось ждать у порога, пока кто-нибудь ответит на звонок. Виктор нажал на кнопку еще раз, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Наконец, в дверях показалось сонное лицо, оживившееся при виде посетителя с набитым рюкзаком за плечами.
— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, — распахнулась перед Миллером дверь. И он очутился в небольшом полутемном холле.
— Скажите, — обратился он к администратору, поспешившему за стойку, — у вас случайно не остановился Денис Соболев или Сергей Русланов?
— Минутку, я посмотрю, — сказал работник гостиницы. После недолгой паузы он произнес:
— Оба у нас проживают. Господин Соболев в 3-м номере, а Русланов в пятом.
— Четвертый свободен? — уточнил Виктор.
— Да, вечером наши гости из четвертого выехали.
— Что ж, тогда я его займу.
— Вы надолго к нам? — поинтересовался администратор.
— Как получится, — ответил хмурый Миллер.
С ключом в руках он пошел по коридору, слегка прихрамывая, вглядываясь в номерки на дверях.
Увидев золотистую тройку, Миллер без церемоний кулаком постучал по лакированному дереву. Дверь поддалась под его натиском. Виктор зашел в номер. Заспанный Денис показался из-под одеяла:
— Кто тут?! Ты?! Привет… Приехал-таки?
— Привет, — напряженно ответил физик, опуская на пол рюкзак. — Я не мог тебя послушать, уж извини…
— А где твой гипс? — спросил Соболев, садясь на кровати.
— Я же говорил, что скоро выберусь из больницы…
— А-а. Может быть и хорошо, что ты здесь. Мы все равно в тупике пока: ни сестры, ни бандитов, — развел руками Денис, — меня на работу вызывают, а я уехать не могу — обшариваю горы каждый день. Уволят скоро, наверное… Знать бы, куда идти… Голова раскалывается — тут такой бардак творится!
Виктор присел на кресло:
— Ну, так просвети меня.
Денис пальцами взъерошил и без того лохматую голову:
— Все местные жители странные… Ну, или почти все. Знаешь, мне кажется, что они ходят со стеклянными глазами. Рожи такие дурацкие. Довольные. А как увидят меня или Серегу Русланова, злыми становятся или совсем стеклянными. И никто ничего не видел. Пара пацанов только показала, где Дина жила. А потом еще бабка одна тощая. Тоже злая, но не стеклянная. Наплела такого!
Виктор недоверчиво посмотрел на друга:
— Чего, например?
— Да чушь всякую… я тебе честно признаюсь — не понимаю, как реагировать: то ли тетка эта с головой не дружит, то ли я совсем не знаю свою сестру, — Денис потянулся за кружкой на тумбочке.
— Продолжай, — нетерпеливо бросил Миллер.
— Давай чайник поставлю? — предложил Денис.
— Потом. Ты рассказывай.
— Ладно, — нехотя сдался Соболев, — одним словом, Дину нашел где-то в горах старик один, Булкин, Егор Палыч. Сам старик упрям, не прошибешь. Говорит, мол, что было, то было, а вам какое дело… Даже корочка следователя не помогает. Он только еще больше злится и молчит вообще. Короче говоря, поселил он сестру в домике, типа сторожить, рядом с хозяйством той самой бабки, Зои Ивановны. Соседка из Дины вышла неспокойная. По словам бабки, напивалась сестра до бессознательного состояния, и на полу валялась, и скандалила, и по деревне…мм… нагишом бродила…, - Денис прокашлялся, взглянув на побледневшего Виктора, — но это враки, наверное. Потому что больше никто из деревни ни словом об этом не обмолвился. Нет, ты видел, чтобы о таком и не болтали? Особенно в деревне?
Денис кашлянул еще раз, глотнул чего-то из кружки и добавил:
— После этого старуха вообще бред принялась рассказывать. Вроде бы она подслушала разговор Дуськи с попом, как та каялась, что она — убийца… Потом и вовсе Дина пропала. Думай тут что хочешь!
— Ерунда это все, — рассердился физик, по лбу его легла глубокая складка, — не может такого быть! А насчет бессознательного состояния, даже если оно и было — не факт, что она была пьяна. Я же рассказывал тебе, как тот маг выключил меня одним движением руки.
— Ну да, — подтвердил Денис. — Я вот и думаю, не может быть это правдой! Даже боялся тебе говорить…
— И потом мы не знаем, что за эксперименты проводил над ней этот мерзавец, — стиснул кулаки Виктор, — что ей пришлось пережить: наркотики, психологическую атаку или еще какие-нибудь ужасы.
— Угу, — понурил голову Денис. — Ты знаешь, я запасся пистолетом. Травматическим. Хоть какое оружие под рукой.
— Я тоже не с пустыми руками, — заявил Миллер.
— Ты имеешь в виду свою трость? — усмехнулся Соболев.
— Не только, хотя вчера она очень помогла мне, — сказал физик.
Парень встал, поднес руку к уху и исчез… Через секунду он снова предстал перед ошарашенным другом.
— Шайтан! — воскликнул Денис, подскочив с кровати. — Ты что у нас — человек-невидимка?
— Да нет. Все дело в этом, — Виктор постучал пальцем по гарнитуре на ухе.
— Гм… Как ты это делаешь?
— А вот кнопочку эту нажимаю, — Виктор снова коснулся пальцем края гарнитуры. — И все. Я как-то подумал после нашей встречи, что похититель считывает мысли, и незаметно к нему подобраться будет трудно. Разве только из гаубицы по нему издалека шарахнуть. Но, как понимаешь, пушки у меня нет… поэтому я стал думать в другом направлении. Тебе не надо объяснять, что восприятие человека — частотно-волновое. Звук-волна, оптика — отражение и преломление световых волн, даже запах — волна. Если еще помнишь из нашего факультатива, мыслящий мозг и тот излучает волны. Я решил, что любую волну можно преломить или отразить. Вот, зеркало, к примеру, — оно отражает, а стекло позволяет видеть сквозь него, не обращая внимания на материал, через который мы смотрим. Мой прибор заставляет изменять скорость и направление распространения света, вынуждая лучи огибать предмет. Но небольшая помеха все же есть. Посмотри внимательно, — сказал Виктор и, коснувшись пальцем заветной кнопки, снова испарился.