Одной рукой она стала теребить сосок правой груди, а другой – клитор. По телу пробежала сладкая дрожь. Но она понимала, что мастурбация не принесет ей покоя, а только разозлит ее. Что же делать? Попробовать лечь на бок и уснуть? Или еще немного помассировать клитор? Он призывно заныл и начал дрожать. По бедрам потек сок. Никогда прежде она так не возбуждалась во время мастурбации! Вот что сделал с ней проклятый Джек Гамильтон! Она вновь пощупала срамные губы. Они разбухли и напоминали переспелый помидор, сочащийся соком. Надя охнула и начала тормошить клитор, просовывая во влагалище средний палец. Образ Гамильтона обрел четкие очертания. Джек стоял у кровати абсолютно голый, его пенис торчал под прямым углом к телу. На лице блуждала похотливая ухмылка. Надя раздвинула ноги и, наказав ему смотреть, стала мастурбировать двумя сжатыми пальцами. Она просовывала их в лоно до упора, но это ее не удовлетворяло. Ей требовался член Гамильтона – длинный, толстый, обрезанный, с лиловой глянцевитой головкой, которая долбила бы по шейке матки. Чем же его заменить?
Надя оглядела комнату полубезумным взглядом и остановила свой выбор на ручке от гантели. Выполненная из твердой пластмассы, она отвинчивалась от других деталей и была абсолютно гладкой. Надя вскочила с кровати, схватила спасительный предмет и, прыгнув с ним в постель, заняла прежнее положение: согнула ноги в коленях и задрала их так, чтобы видеть свое отражение в зеркале. Срамные губы дрожали, рукоять гантели тоже подрагивала в ее влажной руке.
Она взглянула в зеркало и вогнала рукоятку в горячее влажное лоно до упора. Соски встали торчком, клитор тоже. Воображаемый Гамильтон сжал пенис в кулаке, словно бы спрашивая, не предпочла бы она его жалкому пластмассовому подобию.
– Уйди, обманщик! Ты мне больше не нужен! – воскликнула Надя с презрением и стала мастурбировать.
Рукоять вскоре нагрелась, сокоотделение усилилось. Стенки лона жадно сжимали чужеродный предмет, приятное чувство нарастало. По телу Нади побежали теплые волны.
Надя впервые воспользовалась столь странным фаллоимитатором и была немало удивлена таким эффектом. Она даже пожалела, что раньше не осмеливалась ввести во влагалище подобный предмет и ограничивалась возбуждением клитора. Рукоять гантели заполнила собой лоно и оживила работу воображения. Рука непроизвольно двигалась все быстрее и быстрее, участилось и дыхание. На лбу выступила испарина. Ноги дрожали. Терпеть все это молча Надя не могла.
– Еще! Сильнее! Ну давай же! Не жалей меня! – хрипло воскликнула она и не узнала собственного голоса.
Член Джека Гамильтона вновь возник перед ее мысленным взором во всех своих деталях. Одновременно тело вспомнило прикосновение его пальцев, языка и мошонки. Ей живо представилось, что это он вводит в нее свои пальцы, облизывает и сосет трепещущий клитор. Надя глубже засадила в лоно рукоять гантели. Скользкая от соков, она вошла в нее очень легко, по самую нарезку. Глаза непроизвольно закрылись. Голова упала на подушку. Влагалище сжалось.
– Хорошо! Продолжай! Глубже!
Внезапно она кончила, причем настолько легко, что удивилась. Впервые манипуляции со своими половыми органами доставили ей истинное наслаждение. Надя блаженно улыбнулась, открыла глаза и, взглянув в зеркало, увидела на лице самодовольное выражение.
Удовлетворяться достигнутым результатом она не собиралась. Гамильтона следовало хорошенько проучить, доказать этому коварному злодею, что она может прекрасно без него обходиться. Она принялась ритмично вводить в себя пластмассовую рукоять, веря в безграничные возможности организма. Приятные ощущения обострялись, она чувствовала все контуры гантели. Пульсация клитора усилилась. Надя стала тереть его другой рукой. Клитор удовлетворенно затрепетал, по ногам распространилось тепло. Надя воскликнула:
– Сильнее! Еще, еще! Продолжай в том же темпе!
Звук собственного голоса, отражение в зеркале промежности и задранных ног, между которыми ее рука засаживала в лоно пластмассовую замену члена Гамильтона, – все это возбуждало Надю не меньше, чем натуральный половой акт. Жаль только, подумалось ей, что Джек сейчас щиплет не ее соски и не в ее анус погружает свой длинный палец. Надя охнула и стала массировать клитор с удвоенной силой. Тело наполнилось энергией и восторгом, как в ту ночь в мастерской. Новый оргазм сотряс Надю, а за ним – второй, мощный, как девятый вал, обрушивающийся на берег в шторм. Надя замотала головой, груди стали шлепаться одна о другую. Это был уже не шторм, а тайфун эмоций, циклон сладострастных чувств.
Но буря все же стихла. Истерзанное лоно отказывалось дарить ей бесконечное блаженство. Клитор съежился и спрятался в волосиках. Надя вытащила из лона мокрую рукоять гантели – она блестела от сока, влагалище ныло. Но на лице сияла довольная ухмылка.
Надя встала с кровати, пошатываясь, пошла в туалет. Тело обмякло, наполнившись приятной слабостью. Настроение же у нее было чудесное. Она даже рассмеялась, подумав, что секс похож на езду на велосипеде: достаточно один раз научиться, а потом все будет получаться само собой. Главное, чтобы первый урок преподал хороший учитель. Им стал для нее Джек Гамильтон.
Ложась в постель, Надя коснулась сосками пододеяльника, и соски грудей отвердели. Она сжала ноги – и в лоне вспыхнул огонь. Рука невольно потянулась к лобку, из воздуха соткался художник. Он стоял к ней боком; его толстый, обрезанный и кривой, как турецкая сабля, мужской причиндал торчал, под ним болталась волосатая мошонка, похожая на запретный перезрелый плод. Надя решила его не срывать, все еще сердитая на Гамильтона.
Но сути проблемы, которую ей предстояло решить, это не меняло: Джек задел ее скрытую сексуальность, ненароком выпустил из бутылки джинна, который постоянно напоминал ей о себе томлением в грудях и лоне.
– Чтоб ты сдох! – пробормотала, засыпая, Надя.
Гамильтон обернулся и лукаво подмигнул ей: дескать, не ворчи, я тебе еще пригожусь!
– И дернул же тебя черт жениться! – прошептала она и уснула.
Глава 4
Анджела подняла трубку после второго звонка:
– Алло!
– Привет, это я. Давай куда-нибудь сходим сегодня!
Анджела сразу узнала голос Нади и воскликнула:
– С удовольствием! Где и когда встретимся?
– В баре «Ранконтр» в половине восьмого.
– Ты что, белены объелась? – изумилась Анджела. – Или тебе вожжа попала под хвост? Туда же ходят дамы легкого поведения снимать женихов!
– Вот и чудесно! Отдохнем по полной программе!
– Вот до чего доводит женщин длительное воздержание! – Анджела хохотнула.
– Одевайся! Я почти готова.
– Хорошо. До встречи!
Джек звонил Наде уже трижды, но каждый раз ее секретарь отвечала, что она занята и не может подойти к телефону. Надя с огромным трудом удерживалась от желания нажать на кнопку селектора и попросить, чтобы его с ней соединили. В конце концов она решила принять какие-то радикальные меры, чтобы избавиться от навязчивых мыслей о нем.
Спустя два часа она уже сидела на высоком стуле за стойкой бара «Ранконтр», вертя в руках бокал с шампанским и ощущая на себе множество сластолюбивых взглядов. Она надела черное модное облегающее платье с глубоким вырезом на груди и разрезом на бедре, серебряный обруч на шею и туфли на высоких каблуках, а также наложила на лицо больше грима, чем обычно: подчеркнула тенями глаза, подкрасила румянами скулы, покрыла ногти темно-красным лаком и намазала алой помадой губы. Мужчины, проходя мимо, косились на ее оголенное аппетитное бедро и делали круглые глаза. Надя сидела, закинув ногу на ногу, и поедала взглядом лысого пятидесятилетнего толстячка, сидевшего в одиночестве за столиком. Но лишь только он ей улыбнулся, обнажив прокуренные неровные зубы, как в бар ввалилась Анджела. Она помахала Наде рукой и стала протискиваться сквозь толпу, энергично работая локтями. Добравшись наконец до подруги, она чмокнула ее в щеку и воскликнула: