Но к своему сожалению, Ярик не встретил здесь той булочницы, которая в прошлый раз посоветовала ему взять карету.
Тогда он решил снова пройти по знакомой улице, глядя в карту города и понять, где же происходит этот парадокс возврата.
Позвонила Лизон.
– Ярик. Егор несет какую-то чушь. Скажи ты мне что-нибудь внятное, – настаивала она.
– Более внятного, чем Егору, мне сказать нечего. Я действительно не знаю, где нахожусь.
Едва ли то, что услышала Лизон, было более информативным, чем то, что прежде слышал Егор. Но зато теперь Лиза с Егором могли уверенно нести одинаковую чушь, хотя бы веря друг другу.
– Нам без тебя запретили выезжать на полигон. Ты в курсе?
– Как это запретили?
– Потому что без руководителя!
– Назначьте руководителем другого! Егора. Он в списках официально дублирует меня. Какие проблемы?
– Пытались вдолбить это. Монолитно!
– Попробуйте еще раз получить разрешение на выезд. Когда будете там, позвоните мне, я официально передам руководство Егору. Увидев меня, они должны принять изменения в списках.
Но, похоже, чиновники уперлись в эту формальность, не желая видеть очевидную абсурдность своих действий.
*
Между тем, Ярик шел, как намеревался, прямо по улице, отмечая на карте свое местоположение. В том месте, где, судя по карте, была граница города и дальше должна была быть уже долгожданная спасительная пустыня, на самом деле ничего не заканчивалось. Он вышел на вполне типичную для старинных городов площадь, от которой радиально расходились улицы. Их было определенно больше десятка. Но они были довольно широкими, что больше соответствовало сегодняшним нормам, чем былым.
«Здесь я уже был», – припоминал Ярик.
Он пересек площадь прямо и вошел в улицу, которая на карте уже была с противоположной стороны. Следуя упорно прямо, он через некоторое продолжительное время прошел через еще одну похожую площадь, которая была честно изображена на карте, и, значительно подустав, вернулся к исходной точке. Повторив эксперимент с другой радиальной улицей, он понял, что все они, выходя из города, на самом деле пересекаются.
Спросить было не у кого. Можно было позвонить и задать глупый вопрос Егору или еще кому-то из друзей, но едва ли кто-то из них об этом мог знать, а Егор только разозлился бы еще больше. Единственный компетентный собеседник – сеть.
«Но как сформулировать свой вопрос? – размышлял Ярик. – Карта как развертка глобуса? Замкнутые улицы? Порочные круги? Замкнутые прямые…»
Наткнувшись в результатах поиска на фамилию Римана, Ярик еще раз убедился в том, что несчастный Роберт Шекли заблуждался, полагая, что, чтобы правильно сформулировать вопрос, нужно знать не меньше половины ответа. Может, так было в его время? А может быть источник информации, доступный Ярику, не дотягивал до Шекливского.
Но может быть Риман и знал, что делает, изобретая свою геометрию, может она и была умна, только ответа, как вырваться из замкнутой системы, она не давала. Или Ярик не сумел разобраться, что же Риман предлагал, чтобы развернуть сферу в плоскость. Так же он не понял, в какой момент и почему она свернулась?
«С Риманом явно не все в порядке, – заключил Ярик. – Слишком надумано у него как-то все. Хотя…. Такие теории появляются не от великого безделия. Но скорее от жестоко избалованных логикой мозгов! А вот Шекли, все-таки, был не дурак, – перекинулось его внимание. – Только половину ответа нужно знать не для того, чтобы задать корректно вопрос, а чтобы суметь понять правильный ответ!»
Он поднялся на Эйфелеву башню. По его мнению, при таких небольших размерах глобуса, что его можно легко обойти по кругу, эту кривизну должно быть заметно с высоты. Однако ничего подобного не наблюдалось.
«Хорошо, – решил он. – Тогда я снова лечу. Если я даже и снова вернусь сюда, я хотя бы взгляну на это сверху».
*
В городе при его размерах было три аэропорта. Ярик выбрал третий, в котором еще не был.
– Мне один билет туда, – Ярик пристально посмотрел в глаза кассирше.
– Туда куда? – прищурившись и понизив голос, уточнила кассирша, словно поняла, что имеет в виду Ярик.