– Да, нет. Я что-то передумал, – нехотя выдавил Ярик. – Есть вот хочется уже.
– Что у Вас есть? – переспросил согласившийся называться Порфирием.
– У меня есть желание есть! Перекусил бы я, короче, чего-нибудь. – Последней фразы Ярик даже сам испугался. Во-первых, как ее может понять этот магистр филологии, неизвестно. Во-вторых, перекусить – это мало. Неплохо было бы плотно отобедать. – Кушать! Кушать я хочу! – наконец, Ярик подобрал однозначное слово.
– Да, конечно, кушать. Я сейчас передам Вашу просьбу. А пока заполните эту анкету, – попросил Порфирий, достав из нагрудного кармана пиджака несколько листов бумаги и карандаш.
Порфирий вышел.
– Интересно, что он передаст? Не запутался ли он со словом «есть»? – скептически проговорил Ярик. – И такой красавец, главное! Не мог анкету сюда принести, положил на своем краю стола. Это мне что ли туда переться надо? Она мне что ли нужна, эта анкета?
Но любопытство, проев мозги, потащило Ярика вперед.
На этот раз Ярику повезло. Всего через несколько минут принесли еду, которая перебила и без нее отсутствовавшее желание заполнять анкету. Но бумагу Ярик внимательно рассмотрел. Даже надорвал один лист у края. Вышло вполне натурально.
«Но, однако, листы не измяты. Ни одного изгиба, – обратил внимание Ярик. – Он вытащил их из нагрудного кармана. Он, конечно, крупногабаритный малый, но такие нагрудные карманы только на спине поместятся».
Легкая жуть пробежалась вдоль позвоночника Ярика, выдергивая в мурашки прозрачные волоски. Их быстро разгладило тепло сытого желудка. Однако, разгладив мурашки снаружи, они словно стали колоться внутри, сделав пульс более отчетливым.
После трапезы Порфирий не вернулся. Да и, судя по окнам у потолка и собственной усталости, уже было поздно. Выбирать не приходилось, Ярик уснул, сидя за столом.
*
– Ну, что ж, продолжим, Ярослав Дмитриевич, – сказал Порфирий, как только Ярик открыл глаза.
Ярик даже не успел навести резкость, как дородная фигура начала сыпать вопросами.
– Чем занимаетесь здесь в мое отсутствие?
– Хм, – поперхнулся смехом Ярик, понимая, что он все время тупо проспал. – Чем? Так, сижу, боюсь, стучу зубами!
– Зачем?
– Что зачем?
– Стучите зачем.
– Ну, чтобы…, – Ярик так и не удосужился продолжить свою фразу.
Это, однако, не создало неудобства для Порфирия.
– И так, все-таки, продолжим. А Вы вчера крепко устали, раз проспали всю ночь в такой неудобной позе. Хорошо отдохнули?
У Ярика сложилось впечатление, что собеседник ждал здесь его пробуждения уже долго.
– Что продолжим? – неохотно отозвался Ярик.
– Вчерашнюю беседу. Скажите, ведь Вас предупреждали, что Вам не стоит проводить время здесь?
– А почему здесь так душно? – пронудил Ярик, сперва пытаясь разобраться со своими ощущениями.
– Если не ошибаюсь, у вас считается дурным тоном, отвечать вопросом на вопрос?
– В общем, да, – чуть повременив, небрежно кинул Ярик и осмотрелся, пытаясь восстановить в голове последние события.
Порфирия как будто подменили, отметил Ярик уже после этих нескольких фраз. Он и держаться стал иначе, более раскованно, и речь вроде более грамотной стала. Не иначе тоже отоспался.
– Тогда почему Вы ведете себя дурно?
Возразить было нечего, тем более, что Порфирий сделался более суровым на вид и по интонации.
– Да. Кажется, припоминаю, говорили, – Ярику не хотелось подавать вида, что он обратил внимание на изменившийся тон Порфирия, он отвечал медленно, и несколько вальяжно.
– Спасибо. Отвечу теперь на Ваш вопрос. Здесь душно, потому что не проветривается.
«Ага, значит, отвечать на вопросы у вас здесь принято очень точно? – подумал Ярик. – Ну, ладно, посмотрим! Может, и нам пригодится такое правило».
– Тогда почему Вы оказались там, где Вам было не положено находиться?
– Мне вообще в этом городе не положено находиться. Сейчас я должен был бы быть со своей группой на раскопках.
– Это я знаю. Но Вы снова почему-то вошли в наше здание и даже вышли во внутренний двор. Что Вы здесь ищете?
– Выход! Я просто хочу понять, что это за дыра такая, и как выбраться отсюда?
Пока эхо последней фразы обломками рассыпалось по бункеру, оба собеседника пытались понять реакцию друг друга.
У Ярика от неожиданно нахлынувших эмоций проступил пот. Он протер лоб рукой. Порфирий огляделся, как будто в поисках чего-то подходящего, потом остановил свой взгляд на стуле, который стоял сбоку стола. И, видимо, стул воспринял его взгляд как команду. Он вытянулся, трансформировавшись в вентилятор на очень тонкой изящной ножке. Лопасти вентилятора начали вращаться.