Его башня развалилась у него за спиной.
«Я же хотел попробовать открыть окно! Этот чертов мяч», – ругнулся он и со злости схватил стул и изо всех сил рубанул им об стол.
Ножки стула погнулись.
«Совершенно неожиданно для деревянного стула, – мелькнуло в мыслях у Ярика. – Что за искривления здесь происходят: безразмерные коридоры, гнущиеся деревянные стулья?»
– Что здесь творится, в конце концов? Мне кто-нибудь объяснит? – крикнул Ярик. – Зачем меня здесь заперли?
Эхо кругами ходило по бункеру.
«Здесь хорошее эхо! – отметил он, потом подошел к стене и провел по ней рукой. – Гладкая. Не как стол. Иначе такого четкого эха, наверное, не было бы. И значит стены здесь нормальные».
Он налетел с кулаками на дверь и снова крикнул.
Сплюнув накопленный негатив словами или кулаками, ему иногда снова удавалось включить ироничное отношение ко всему. Так, казалось, немного легче.
Лишь спустя, наверное, час объявился Порфирий и обратился к Ярику, удивленно рассматривающему погнутый стул:
– Вы так внимательно изучаете стул?
– Да, тут есть на что посмотреть, – равнодушно буркнул Ярик.
– На что конкретно?
– На то, что он погнулся! – ответил Ярик, недоумевая, что Порфирий не замечает этой странности.
– А он не должен был погнуться? Ведь вы ударили им об стол. Стол обычно более крепкий предмет, выдерживает большие нагрузки. Поэтому погнулся стул.
– Я не об этом. Стул ведь деревянный?
– Да, – ответил, задумавшись, Порфирий.
– Дерево не гнется! Точнее гнется немного, а потом выпрямляется.
– Ну, попробуйте еще.
– Что?
– Ударьте стулом об стол.
– Зачем?
– Ну, просто попробуйте.
Ярик снова замахнулся и со всего размаха саданул стулом. Его ножки согнулись, но потом выпрямились обратно.
– Теперь так? – поинтересовался Порфирий.
– Да вы не поняли! Дерево – упругий материал, – продолжил Ярик нравоучительным тоном. – Выпрямляется сразу, как только прекращается усилие. Причем, возможны колебания! Ну, вы чего, никогда линейку не сгибали? А ножка стула вообще не может так сильно согнуться, она бы сломалась.
– Где?
– Где! Я физик что ли? Наверное, в том месте, где максимальное усилие. Или где максимальное напряжение.
– Попробуйте снова, – предложил Порфирий.
На этот раз ножки стула действительно сломились. Ярик посмотрел на разлом и покачал головой.
– А они что? Полые что ли? – удивился он.
– Да, – в ответ удивился Порфирий, с видом, мол, разве что-то не так?
– Обычно нет, – выдохнул Ярик, закатив глаза.
– Сломались хорошо?
– Хорошо. Но дерево так не ломается.
– Что значит, дерево так не ломается? – полюбопытствовал Порфирий
– Ну, как Вам объяснить! – Ярику определенно уже приходилось сдерживать себя, от такой тупости собеседника. – Древесина обычно не бывает полой, это раз. В ее структуре есть волокна… – начал было объяснять Ярик, но вдруг озадачился более глобальным вопросом. – А что это вообще такое? То ломается, то гнется. Это какая-то новая технология?
Порфирий немного подумал, прежде чем ответить.
– Для вас, наверное, да. Новая технология.
– И вы учите ее правильно ломаться, гнуться, прыгать, – Ярик вспомнил про мяч.
– Да. Мы изучаем поведение тел.
Подозрительность Ярика нарастала экспоненциально.
– Что значит, Вы изучаете поведение тел? Вы разве не знаете, по каким физическим законам прыгает мяч?
– Сегодня уже знаем.
– То есть, вчера еще не знали? – И тут Ярику в голову стрельнула еще одна мысль. – Постойте, в прошлый раз Вы сказали, мол, Вы знаете, что я должен быть сейчас на раскопках. Откуда Вам это стало известно. И вообще, почему здесь все знают мое имя?
Ярик начинал заводиться.
– Это все Ваши вопросы?
– Нееет! Это не все мои вопросы. Только отвечать вопросом на вопрос, как Вы сами заметили, не прилично. У меня очень много вопросов. Если Вы знаете про раскопки, то Вы знаете и про то, зачем я туда ехал. Что с Авдеем?
– Отвечать вопросом на вопрос не прилично у вас, – Порфирий акцентировал последнее слово.
«В прошлый раз, говоря о приличиях, он тоже дистанцированно говорил о нас как не о себе, – подумал Ярик. – Кто бы это мог быть? Другие слои общества? Другое государство, нация, раса, спец. служба, вышедшая из-под контроля, секта? Секта технологичных интеллектуалов! Не знающих физику! – Ярику вспомнился первый Порфирий. – И быстро прогрессирующих маразматиков!»
– Что с Авдеем? – повторил свой последний вопрос Ярик.
– Кто такой Авдей, нам известно. Но о его исчезновении мы ничего не знаем.
– А откуда вы тогда знаете, что он исчез?