***
Пелагея прибежала в штаб как смогла рано и сразу вызвала Пест в надежде, что Глеб еще не ушел домой, и Венец.
– Глеб, ты думаешь это случайность?
– Чтобы одновременно прервалось вещание трех телецентров практически на весь день? До сих пор ведь не восстановлено! Сомневаюсь!
– Они же не в одном здании находятся?
– Насколько я знаю, даже не на одном континенте! Как минимум один точно откуда-то от вас вещает. Наверное, Кариба, судя по названию.
Подключился Венец.
– Томас, вы тоже без телевидения? Ой, привет, Рехема! – поправилась Пелагея, увидев, кто появился на дисплее.
– Томаса пока нет, – ответила Рехема. – Но у нас да! Телевидение отключено с полудня.
– У вас с полудня, значит. Ну…, – задумался Глеб, прикидывая разницу во времени. – Да. Одновременно с нами! А у вас со скольки, Лаш?
– Ночью оборвалось. Точно не знаю. Так говорят. Получается тоже одновременно с вами.
– Тогда точно не случайно, – подытожил Глеб.
– Это точно кто-то работает, – согласилась Рехема. – Вы обратили внимание, где-то раз в полгода происходит какая-нибудь неслучайность, направленная против правительства?
– Они зато что-то делают, в отличие от нас, – скептически отозвалась Пелагея.
– Подожди, подожди… Тебе наскучила тишина? – возмутился Глеб комментарию Пелагеи. – Да, согласен. Мы не ведем активных действий. Но это из тех соображений, что вести их вслепую попросту неэффективно. Мы сейчас не можем достоверно отличать нас от них. Против кого мы будем вести активные действия?
– Отбой, Глеб. Согласна. Мы и так теряем периодически людей. А их мало. А если это просто правительство отключило последние каналы?
– А почему они их тогда раньше-то не отключали? – молниеносно возразила Рехема.
– Мне другое интересно, чего они хотели добиться этим? – озадаченно произнес Глеб.
– «Они» это сейчас у тебя кто? Они или все-таки ты думаешь, что это дело рук человеческих? – уточнила Пелагея.
– Я думаю, что это люди, – задумчиво произнес Глеб. – Но мне не понятна их цель.
– Снизить влияние правительства на массы? – предположила Пелагея. – Но вещание ведь все равно восстановят.
– А смысл тогда? – продолжила Рехема.
– Вот и я волнуюсь, что из-за таких бессистемных акций может усилиться контроль полиции за населением. Нам это не очень будет удобно и, полагаю, может многое осложнить.
– Пела, это ты?
– Да, мам.
Пелагея, не спеша, развязала слегка испачканный с одного края бежевый шарф, свернула и положила его на трюмо, сняла пальто и аккуратней обычного усадила его на плечики, отряхнув и пригладив. Она пришла к себе уставшая от сложного дня и словно пыталась сосредоточиться на этих рутинных процедурах, которые обычно делала быстро и автоматически. Мать даже успела выйти ее встретить.
– Привет, милая?
– Привет, мам.
– Что сегодня нового? – спросила мать, по обыкновению интересовавшаяся очередными прорывами и идеями.
Она как тайный советник всегда хотела быть в курсе всех событий и деталей, сказывалась старая привычка. Обязательно, даже если Пелагея не хотела, давала свою оценку. Иногда даже подбрасывала интересные ходы.
– Сегодня? Сегодня, наконец, запустили лабораторию, – медленно ответила Пелагея, словно они эти лаборатории запускают каждый день по несколько раз.
Виолетта заметила, что дочь, отвечая ей, оставалась глубоко в своих мыслях, словно скрываясь там, чтобы не сказать лишнего.
«Это так она ответила о лаборатории, которую мечтала поднять больше года? – удивилась мать. – Еще несколько месяцев назад она весь вечер рассказывала, с каким трудом им удалось завербовать врачей».
– Лабораторию Тро…? – Виолетта попыталась вспомнить название.
– Крони, – спокойно поправила ее Пелагея. – Это та самая лаборатория нейротехнологий при медицинском центре Крони, которая свернула исследования с самого начала столкновения.
Виолетта даже вспомнила рассказы дочери, что в центре Крони попросту некому стало работать. Специалисты, пережившие деградационный период, стали ближе к людям и дальше от науки. Но врачей все равно не хватало. Кроме того, была отключена сеть, а все оборудование лаборатории управлялось от компьютеров интегрированных в нее.
Врачи, на которых вышла Пелагея, согласились инициировать восстановление лаборатории. Штаб завез несколько «заплесневелых арифмометров», так между собой они называли старинные персоналки, которые удалось найти. Они могли работать вне зависимости от наличия сети. Через них инженеры штаба развернули локальную сеть, в которой запустили все необходимое медицинское и научное оборудование. Отсутствие общей сети штабу было даже на руку, так как исключало контроль над деятельностью лаборатории извне.