– Тетя Нонна всегда была сильной. Моя мама жалеет, что отца твоего уже не успела больше увидеть, – добавила Пелагея.
– Да. С тех пор как вы уехали, мы больше ни разу не встречались, – не спеша, проговорил Глеб.
– Живьем не встречались! А так-то на видеомостах виделись, пиры пировали, – попыталась подбодрить его Пелагея.
– Это тоже когда было? Свободной связи сколько уже нет! Да! Уже тридцать лет я вижу тебя только на картинках. Да, я помню. Вы тогда с праздника зашли к нам в гости, мы не ходили в тот год, мама болела, и Эвелина все рассказывала про какого-то мальчика, которому она подарила цветы. А потом вы уехали.
– Давно было, – задумалась Пелагея и снова вспомнила сестру. –От нее по-прежнему нет известий. Ты-то как, без отца? Да тетя Нонна? Держитесь? Он у вас хорошо держался. Жаль только все в стороне от Примулы?
– Упрямый был. Или слишком в свое время запуганный. Никак не мог понять, что времена изменились. Уже все давно знают то, что он когда-то хотел до них донести.
– Да. Раньше ему не верили, а теперь уже достаточно тех, кто хотел его услышать. Так и не удалось его убедить. Если бы он не сказал, что электромагнитное поле они ощущают аки детекторы, – вспомнила вдруг Пелагея, – мы бы так и до сих пор пытались бы восстанавливать радиовышки с перспективами связи не больше, чем на неделю, и не смогли бы наладить связь между штабами.
– А сколько штабов было уничтожено? Мы все время думали, что это из-за утечки информации. С ним в последние годы все чаще случались непонятные приступы, он впадал в раздражение и потом часами шептал одно и то же: «Ненавижу этот скрежет», и требовал заглушить тишину.
– Скрежет?
– Я тоже не могу понять. Когда его накрывало, с ним бесполезно было говорить. А если спросить его про скрежет, когда он в норме, его сразу накрывало.
– Может, поэтому он и не хотел с нами…
– Второй штаб на связи, – доложил Аким, перебив разговор Пелагеи и Глеба.
– Внимание! – Глеб отвлек всех от своих дел. – Венец, вы нас слышите? Это Пест. Повторяю…
– Да, да. Это Венец, – отозвался Томас. – Приветствуем вас Пест. Слышим отлично. Наконец!
– В самом деле! Тоже рады слышать вас!
– Я уже думал, что мы опять на долго останемся без связи.
– Я тоже этого опасался.
– Хорошо, что быстро починили!
– Ну, вот! Вся Примула снова в сборе! Чаша тоже на связи. Мы их видим. Вы их можете пока только слышать. Канал упал, видео нет. Ребята разбираются с ним, – пояснил Глеб.
– Томас, привет. Это Палаша. Как вы?
– Слышу тебя. Привет, дорогая!
– И полгода не прошло, как мы снова только слышим тебя! Но даже и так мы очень рады, – весело сказала Пелагея.
– Да ладно тебе, – зацепился Глеб. – Мы планировали наладить связь к концу года, получилось через месяц, после связи с вами. Довольно быстро, я считаю, справились. И только последние дни сбой какой-то. А два месяца проработала. До конца года-то починим!
– Да, все отлично, Глеб. Томас, как вы там?
– Мы набираем людей. Нам не хватало как раз координации действий с вами. Теперь все изменится, – бодро отрапортовал Томас.
– Теперь, имея постоянную связь, мы сможем использовать и ваших специалистов. Сообщишь, кто у вас сейчас уже есть? – попросила Пелагея.
– Хорошо, сообщу.
– А нам как раз нужен хороший акустик, – добавил Глеб, – который сможет выжать из звука всю возможную информацию. У вас есть такие люди?
– Я спрошу у ребят, разбирается ли кто в этом? – ответил Томас. – А что за тема?
– Тема? Ну, ввожу в курс дела! Разбирал я на днях вещи отца и нашел там его старый ноут. Ему уже лет двадцать с лишним, не меньше, но все еще работает. По тем временам продвинутый, наверное, был. Слил с него информацию. Там много любопытных звукозаписей, где он разговаривает и спорит с разными людьми о подмененном правительстве, о целях нового правительства, о причинах захвата нашей цивилизации, о том, когда это произошло, и почему это сделано так мягко. Требует объяснений по поводу исчезновения дяди Авдея. Пел, помнишь его?
– Конечно, помню, – отозвалась Пелагея.
– Аким вчера просто рыдал у меня на плече, услышав разборки отца за дядю Авдея.
– Я представляю. Ему, наверное, как ножом по старой ране, – Пелагея тоже словно повисла.
Возникшую паузу никто не решился прервать сразу. Получилась минута молчания.
– То есть теперь, наконец, станет все понятно? – все-таки осмелился заговорить Орест.
– Вряд ли, – продолжил Ярик. – Ответов ему прямых, конечно, никто не дает. В основном он пытается найти подтверждение своим гипотезам и разводит их на ответы. Мы еще не все прослушали. Речь не везде хорошо слышна. Но я уверен, что записи нужно слушать не только на предмет текста. Поэтому нужен человек, который знает о звуке все, и который сможет это все из звука вынуть. Это то немногое, что у нас есть.