Серия словесных перепадов не могла не принести требуемого эффекта, ведь с одной стороны барьера был автор логики, а с другой стороны – ее заключенный.
Но разговор все же остался в рамках той же темы.
– А у тебя есть свой служник-человек? – поинтересовался Авдей.
– Нет. Ты же не видел никого у меня в доме. Мы возьмем с собой старого служника, чтобы тебе было проще. Или…, – Деш подумал, что им могло бы быть даже интереснее вдвоем, – может, ты наоборот мог бы с ним… Впрочем, он все равно не знает твоего языка. Вы не сможете полноценно общаться.
– Деш, ты говоришь, у меня нет маркера. То есть я не являюсь чье-то собственностью?
– Да. Это так.
– А есть еще такие люди? Настоящие? Здесь? Без маркеров?
– Да.
– Они все, как и я, изъяты с Земли?
– Да. Но с Земли непосредственно сюда мы изъяли только десять человек. Остальные попали сюда с первого промышленного носителя, Клетиона, запуск которого оказался неудачным. А на первый носитель они попали именно с Земли. То есть с твоей точки зрения они настоящие.
Этим вопросом Авдей задел залежавшуюся проблему, которую Деш уже давно не знал, как решить. Он отвлекся, задумавшись об этом.
– Неудачным? А что произошло? – Авдею больше не над чем было задумываться, поэтому он продолжил разговор, после того, как сам переосмыслил новости.
– Что ты говоришь? – переспросил Деш.
– Ты говоришь, что первый запуск какого-то Клетиона был не удачным. Что там произошло?
– Они так и не сумели договориться, – Деш развел руками.
– Договориться о чем? – Авдея не устраивало такое компактное объяснение.
– Началось все с каких-то ваших собственнических замашек, страхов и банальных человеческих обид… Не всегда, правда глупых…
– Обиды всегда глупые, – перебил Авдей.
– О! Это говорит человек! Но я тебе возражу. Обиды всегда обоснованы, поскольку это несоответствие двух разных оценок.
– Каких оценок? – нахмурился Авдей.
– Твоей и еще чье-то. Это как два не равно пятнадцати. У вас, у людей, все имеет причину. Неравенство очевидно? Это и есть причина. Но обиды всегда разрешимы! То есть их на самом деле может не быть. И быть не должно!
– Не должно быть неравенств?
– Нет. Неравенства должны быть. Но они возникают при отсутствии полноты информации.
Авдею стало казаться, что он запутывается в этой низкоуровневой логике:
«Не хватало еще, чтобы программист мне начал объяснять, как устроена его сбойная программа!» – нарастало у него внутри возмущение.
– У вас нет обид и даже понятия «обида»? – поинтересовался Авдей, выводя беседу из дебрей.
– В таких масштабах как у вас нет, – ответил Деш.
– Никто не обижается, или никто не обижает. Это все-таки разные вещи, – обратил внимание на последние слова Авдей.
– Мы пытались понять, что такое есть у вас «обида». Из наблюдений за вами и вашими реакциями мы сделали вывод, что обида – это невысказанное противоречие. Невысказанное, значит и неразрешенное, поскольку дефицит информации не устранен. Очевидно, разумнее противоречия разрешить, чем копить. Вообще обида – это не самый короткий путь к взаимопониманию.
– А вы, получается, всегда противоречия разрешаете?
– Разрешаем. Они, правда, возникают очень редко, или разрешаются быстро. Во всяком случае, они открыты. А вообще говоря, у меня сложилось впечатление, что вы весьма противоречивы. Между собой.
– Ну, так, наверное, было задумано! – фыркнул Авдей.
– Нет. А вот противоречивость внутри себя – это да. Это хотя бы объяснимо! Причем вы сами сумели частично раскрыть этот механизм. И вероятно, что борьба этих двух противоречий, а это уже тоже противоречие, и является причиной обид.
– Противоречия между противоречиями… Ерунда какая-то!
– Отчего же? Посуди сам. Вот между двоими возникло разногласие. Противоречие. Вместо того, чтобы стремиться его разрешить, каждый из них или кто-то один сам не может принять решение, хочет ли он это противоречие разрешить. Если и хочет, то не может решить, как это сделать, когда сделать. Плюс еще десяток всяких «если»…, плюс злоба, упрямство… у вас очень много таких возведенных в ранг чуть ли не культа качеств, от которых, вы не можете отказаться, хотя и понимаете, что они вам мешают.
– Гордость! – добавил Авдей.
– Гордыня! – поправил его Деш.
– Пускай так, – согласился Авдей.
Деш прочитал в его глазах и интонации только что упомянутое качество, подпитываемое еще обидой, что Деш так спокойно, как по учебнику истории, изобличает его расу.