– Падай! – ответила Таша, расположившись слегка полубоком.
Лизон никак не могла выбрать траекторию.
– Митек, сузься маленечко, пожалусто, – скокетничала Лизон.
– Даже не подумаю! – заиграл глазами с ней Митек.
– Чево это? Ну, чуть-чуть! – клянчила Лиза.
– А-а, – махал головой Митька, не снимая с лица улыбки.
– Не будь таким свинтусом! – включила женскую солидарность Тамилка, дернув за руку Митька поближе к себе, подальше от Таши, освобождая место Лизке.
Но тушка Митьки только вальяжно покачалась и приняла прежнюю форму.
– Митька не выделывайся! – гавкнула Таша.
– Лизке что, бисером перед тобой посыпать? – засмеялась и снова дернула его Тамилка.
– Я отодвинусь, потом буду стесняться к тебе прижаться, а так ты сама ко мне прижмешься – объяснялся и лыбился всем, чем можно, Митька.
– О-хо-хо, – сманерничала Лизон.
– Да падай, не глядя, – подбодрила ее Таша и подала руку. – Сама всех растолкаешь!
Лизон присела, поерзала, чем сидела, расширяя себе пространство, и улеглась рядом с Ташей. Митек даже не заворчал. Он напротив, подложил Лизе под голову свою руку.
– Оооой, как спасибо, – как будто из последних сил выдохнула Лизон. Митек довольный улыбался. – Хорошо, что ты такой мягкий и оказался рядом.
– А мне ты так руку не подложил, – уколола Митьку пальцем в бок Тамилка.
– Эт мы могем! – довольный от такой популярности у девушек раскинул в обе стороны руки Митька.
– Так удобно! – продолжила стонать Лиза. – Тебе самому-то удобно.
– Удобно, пока рука не затекла, – ответил тот слегка и повернулся к Лизке, так чтоб не лишить подушки Тамилку. – Что расскажешь?
– Я разве что-то обещала рассказать? – начала ломаться Лизон.
– Ты, кажется, что-то про спящую совесть говорила, когда заходила на посадку, – не собираясь уходить в молчанку, продолжал Митек.
– Да, заметно, что она уже немного спит? – Лизон подозрительно посмотрела на Митьку.
– Не, не сильно заметно, все нормально пока идет, – ответил Митька, осторожно намекая на какие-то возможные варианты, если все так пойдет дальше.
– Ну, здесь ты свою совесть окончательно уложишь на лопатки, – продолжила Таша. – Костер греет, мужики только что дров подбросили.
– А Семеныч че-то прям ох как завернул сегодня, – переключила разговор Лизон от намеков Митьки на свои впечатления от речи Семеныча.
– Да. Он ничего мужик походу, – подхватил задумчиво Митек, определенно заметив смену темы и погрузившись снова в речь Семеныча.
– А помнишь, мы на первом курсе-то его психом вапще считали? – вспомнила Таша.
– Ну, псих он и оказался психом, – заключила Лизон. – Только в смысле психологом.
– И не хилым, походу, – согласилась Таша.
– А ты как полагаешь? – толкнула Лизон Митька, который только что вроде был в разговоре, но неожиданно стих.
Тот, не притворяясь живым, лежал, подложив для удобства под спину рюкзак. Лизон присмотрелась к его стеклянным глазам.
– Таш, смотри, – шепнула она подруге.
Митек смотрел сквозь костер. В его голове всегда кружилось много мыслей, иногда слишком много, как он сам говорил: «Шумно аж бывает». От этого иногда могло казаться, что он в несвежем настроении, хотя он просто о чем-то задумался, отвлекся, отключился…
– Да он че-то расстроился после второй стопки, – ответила тихонько Таша.
– Да не, наверное, просто опять повис, – высказала свою версию Лизон.
– Не думаю, что он думает о завтрашних раскопках. О них даже Семеныч сейчас не думает, – хихикнула Таша.
– Митек, Земля! – вильнула бедром Лизон. – Все, всплыли! У тебя какая степень погружения?
Она помахала Митьку рукой перед глазами. Тот вернулся.
– «Какая», это что за часть речи? – пробормотал Митек, улыбнувшись и прищурив один глаз.
– То есть? – удивилась Лизон и перевела взгляд на Ташу, мол, он это о чем.
Таша задумалась и осторожно выдала версию.
– Ну, возможно, это вопросительное слово. Не прилагательное же?
– Угу, хорошо, – одобрительно кивнул Митек.
– А что хорошо? – взлюбопытствовала Лизон. – А могло быть как-то иначе?
– Хорошо, что не деепричастие, – ответил Митек.
Девочки провисли еще глубже, а когда сообразили, выплеснули по полтора объема легких.
– Фу, ну тебя! – пищала Лизон, отмахиваясь от Митька руками. – Ты как из комы выйдешь, по жизни че-нибудь этакое ляпнешь.
*
Закончилась песня. Таша продолжила разговор, который они начали с Лизон, но уже в общем контексте. Она обратилась к Семенычу:
– Семеныч, вот Вы, стало быть, говорите, что разбираетесь в людях?
– Да нет. Не разбираюсь я в людях.