– Егор, кажется, – вспомнила Таша.
– Все понятно. Провожать будем насухую, – сделала вывод Лизка.
Но Егор пришел вовремя, оказавшись самым долгожданным и желанным человеком в этот вечер, и обеспечив проводам старого года не меньшую праздничность и торжественность, чем встрече нового.
– Возьму на себя смелость на правах старшего отобрать право первого новогоднего тоста у хозяина дома, – Семеныч улыбнулся Ярику.
– Все нормально, Анатолий Семеныч! – Ярик поднял руки, сжатые в замок, как знак символического рукопожатия.
– Зато у хозяина дома всегда есть неотъемлемое право последнего тоста, который «на посошок», – прокомментировал Егор, сорвав смех.
– Времени для шуток, однако, мало. Открывайте уже шампанское. Голова вон по телевизору уже речь толкает, – прервал его Семеныч.
Традиция открыть, разлить, пролить, вытереть, произнести, загадать, записать, поджечь, чекнуться, столкнуться лбами и выпить под бой часов и в этот раз была соблюдена. С чувством выполненного долга и новыми надеждами все с радостными лицами снова уселись за стол и начали выбирать, с чего бы начать или, точнее, продолжить.
Галантность все еще аккуратными словесными завитушками выходила наружу из кавалеров. Заранее готовясь к следующему тосту и поддерживая беседу, Егор обновлял содержимое бокалов у дам.
– Рита Семеновна, Вам добавить итальянского вина или уже решитесь отведать французского? – обратился он к жене Семеныча, помня еще, что в начале праздника многие дамы хотели попробовать разного.
Она, отвлекаясь от неформальности застольной беседы, посмотрена на стол, показала невнятно пальцем на одну бутылку, потом нерешительно на другую…
– Я сейчас подумаю, – произнесла она с видом, что думать-то ей совсем и не охота.
– Понял, – сообразил Егор. – Короче, наливать, не спрашивать!
Уловив одобрительную улыбку Риты Семеновны, он налил в ее бокал то же вино, какое там было.
*
Семеныч подошел к стоящему у окна Егору.
– Так Вы, Егор, по-прежнему даже на сытый желудок считаете, что есть сегодня ничего нельзя? – перекрикивая музыку, продолжил он разговор, начатый за столом, но отложенный за его незастольностью, как заметили дамы.
– Нет. Теперь приходится признать, что рулетики с, как ваша супруга его назвала, баяном, кажется…
– Бадьяном, – поправил Семеныч.
– Точно! Вот же шь назвали травку! Но рулетики были великолепны, – ответил Егор. – И свининка, очевидно, не бразильская.
– О, да вы, я вижу, тонкий гурман. Риш, звезда моя, – обратился Семеныч к жене, – вот этот молодой хам все-таки признал шедевр в твоих рулетиках.
Рита подошла к ним и, улыбаясь, сказала:
– Тогда, молодой человек, я готова Вам простить вашу нетактичность за столом.
– Свининка даже не базарная и не мороженая, – объяснил Семеныч. – Шурин привез сегодня утром. Он к нам за городскими деликатесами, а нам натурпродукт везет.
– Вот натурпродукт есть можно. А наши городские деликатесы всего лишь приходится есть, – ответил Егор. – Там одни концентраты, заменители, ароматизаторы, ускорители роста, наполнители и так далее.
Подошел Натан Саныч и обратился к Семенычу:
– Пойдем, моя жена желает танцев. Бери свою и… Вот и песня почти наша.
– Подожди. Будет другая песня. Мы тут решаем вопрос практически выживания вида, – отбивался он него Семеныч.
Музыка как раз затихла. За ди-джея был Тимофей, он пытался исправить песню, понравившуюся старшему поколению. Пока он искал что-то подходящее, вся подтанцовка из коридора, где был танцпол, присоединилась к спору о своем выживании.
– Ничего себе! И без меня? – воскликнул Натан Саныч. – Если вы о человечестве? То уверяю, выживет! Приспособленцы, хуже тараканов! В смысле приспосабливаются еще лучше.
– Хуже тараканов? Это я так понимаю, – подошедшая во время последней фразы Лизон попыталась угадать, о чем идет речь, – вы о людях?
– О них, – удивленно сказал Егор. – Ты тоже их ставишь в один ряд?
– В плане выживаемости, пожалуй, да, – немного задумавшись, ответила Лизон.
– Еще сравните с крысами, – с нескрываемым неприятием параллели с тараканами сказала Маришка.
– И обязательно с вирусами, – добавил Киоск. – Тоже еще те приспособленцы.
– Ааа. То есть все-таки можно приспособиться есть и ту еду, которая сегодня производится! Егор вот утверждает, что ее есть совершенно нельзя, – зацепился за идею Семеныч.
– Ее есть действительно нельзя, – с грустью подтвердил Натан Саныч, – но приспособиться к ней можно.
– Печально то, что другой еды уже не будет, – добавил Егор. – В таких количествах, в каких она нужна, ее можно производить только на крупнопромышленных предприятиях. А там главная цель – это прибыль. Из, скажем помягче, пыли сделать деньги!