В латинском блоке найти Пейжи тоже не удалось. А так же Бинэси и Кофи. А как может выглядеть их родная письменность, знали только они. Даже разделившись, они успели избить ноги и сломать глаза.
Макару эти поиски осточертели еще с тех времен, когда он искал себя. Поэтому, пока эти интернационалы ходили по мемориальным лабиринтам, он развалился на лужайке. К нему чуть позже присоединился Майкл.
– А кто там ходит? Они уже пошли есть? – спросил Макар, услышав разговоры в зале, смежном с главным коридором.
– А, – откликнулся Майкл.
– Они пошли туда? – повторил Макар. Но, поняв, что спрашивать без толку, встал и пошел к двери в зал. Открыв ее, он воскликнул:
– Мать честная! А вы-то откуда, касатики?!
А касатиков было много. Они посмотрели на Макара, и один из них даже ответил.
– Мы звиткы? Цэ ты звиткы? Хлопци, ггляньтэ. А тут хтось е, – обратился Данило к своей компании.
Но с ними и раньше не удавалось ни до чего договориться, и сейчас они не оценили радости Данилы.
– Не-е-е, вы слышите? Майкл, б…, ты слышишь? – кричал, не сдерживая радости, Макар. – Он хохол. Иди сюда, земляк. Дай же ж я тебя расцелую.
Макар бросился к нему в обнимку.
– Гглянь. Чи ты росиянын будэш? Скильки вжэ я нэ чув ничого ридного? Ххтоб и сказав, що я зрадию побачыты москаля, так вбыв бы. Ххто ты?
– Я Макар.
– А я Данило. Ну, будэмо знаёми.
– А эти кто?
– Да, хтоб знав. Ни як нэ розумиють по-нашему. Антыхрысты.
– А вы откуда взялись, я здесь уже черт знает сколько! Один все время. Вот только-только из леса подкатила бригада чуркобесов. Ни слова по-нашему!
– Та мы злизлы. О! Бачишь? – Данило показал на окно, на веревку, связанную из каких-то тряпок.
Макар где-то понимал по-украински, где-то не совсем, где-то догадывался, и Данило, с трудом переламывая привычное нежелание говорить по-русски, стал иногда переходить на русский язык, хотя знал его слабенько.
– Как же я рад этой встрече, Данилко, – не унимался Макар.
Им двоим явно было, что отметить. И от такой радости они бы, конечно, напились бы вдрабадан. Но пришлось довольствоваться фруктовой трапезой и водой.
Однако, кулибинская мысль не окостенела и пошла прямыми путями к околицам. Из имеющегося сырья они отобрали пару сортов, их которых можно было попытаться сделать веселую жизнь. Дело осталось за малым, найти подходящую тару, а тепла здесь достаточно!
За трапезой познакомились с остальными. Действительно, никто из них не понимал ни по-украински, ни по-русски. Однако, некоторые из них спелись с англичанами. Кофи по-прежнему остался в одиночестве. В спустившейся компании таких уникальных оказалось еще двое. Но поскольку клубы по интересам уже очертились довольно явно, им оставалось только расшифровывать жесты, если кто-то вспоминал о них и пытался им что-то объяснить.
Поведав, кто мог, друг другу свои истории и свои небогатые знания об этом странном месте, здесь же все и поотключались.
***
– Ну, кто-нибудь это еще видел, – повторил Рилей.
Стали оглядываться по сторонам, стараясь понять, о чем это он. Ничего особенного не наблюдалось.
– Голова. Голова! Она появилась и исчезла, – в полном недоумении кричал Рилей, показывая рукой на арку.
– Какая голова? Где? В окне? – принялась разбираться Эмили.
– Нет. Из арки высунулась голова и опять исчезла в ней, – объяснял Рилей.
– Это опять твои духи. Ты про них уже который раз песни поешь. Ты же сам говоришь, с детства живешь в современном городе, среди нормальных людей. А в эту чушь еще веришь, – махнула рукой на исчезающую голову Ванесса.
– Я не говорил, что это духи, – обиженно ответил Рилей.
Он уже не раз замечал, что эти белые воспринимают его, именно как аборигена, а не как нормального человека.
*
Арамаан, однако, тоже был в шоке от увиденного. В совершенно пустом помещении, в котором он уже ходит из угла в угол, наверное, несколько десятков километров, вдруг он увидел проявившуюся, как на фотографии, толпу людей. Испугавшись, он естественно отдернулся назад. В таком же полнейшем недоумении, как и Рилей, он стоял несколько минут и не решался даже шелохнуться. Но потом все-таки попытался снова пройти через арку, сделав осторожно шаг. Но появление людей из ниоткуда его напугало еще сильнее, чем в первый раз. Ему стало бы легче, если бы он убедился, что люди ему просто показались. Но факт подтвердился.
*
– Вот, он снова сейчас только что был, – торжествовал подскочивший Рилей.
Теперь он хотя бы сам был уверен, что ему эта чертова голова не показалась.
Но кроме Рилея за аркой снова никто не наблюдал. Однако…