– Во, рыба на столе уже, пива вот пока нету, – окинул Ярик беглым взглядом поляну. – Так что, Василий, пей пока без рыбы!
– Где уже наша музыка? – поинтересовалась Ноннка. – Лиз, помоги ей что ли.
Так за будущей музыкой пропали обе. Ни у той, ни у другой дома не было компьютера, поэтому секреты яриковской шайтан-машины открывались им медленно. Музыка так и не появилась, но появились хи-хи. Наконец, к ним подошли Ярик и Ноннка, она как раз разобралась со столом.
– Красавица-ди-джейша! Что-то тиховато. Вы не находите? – обратилась Ноннка к Маришке.
– Да вот, уже сейчас, почти, и все скоро будет, – не сдерживая смеха, ответила та.
– У нее это «уже сейчас» уже двадцать с лишним минут, – добавила Лизон.
– Все с вами, девочки, ясно. Правило чайника, я вижу, никто не применял.
– Это о том, как вскипятить пустой, а потом полный чайник? – уточнил Ярик.
– Нет. Это задача чайника, дорогой. А я говорю про правило чайника.
– Я не знаю ни того, ни другого, – призналась Маришка. – Все исключительно на интуиции!
– Как так не знаешь? Как же ты пользуешься чайником? – переигрывая ужас, закипишилась Ноннка. – Правило чайника! Его же всем нужно знать.
– Я так понимаю, тебе не терпится его рассказать! Диктуй! Я, типа, записываю, – отрезала Маришка. – Надеюсь, оно простое.
– Такое же простое, как и сам чайник.
Заметив, что вся активность сместилась к окну и там обсуждается что-то потенциально интересное, Василий оставил диван и втиснулся в круг у компьютера.
– Про какие это вы тут правила? – бодренько вставился он.
– Его же нужно просто включить или зажечь? – попыталась угадать Лизон.
– Может и просто. Но… – Ноннка сделала многозначительную паузу. – Маришка пиши: если воду в чайник не налить, то она в нем и не вскипит. Собственно и все правило!
– У меня какое-то странное чувство, – медленно полушепотом проговорила Маришка, – что это почти очевидно! – при этом она усиленно делала вид, что услышанное для нее, это какая-то новая великая тайна.
– То-то и оно-то, что музыки-то нету? – закончила Ноннка
– Да мы вон включаем одну песню, другую, а она молчит. Даже громкость уже нашли.
– Подсказка: чайник закипит быстрее, если его включить в розетку. Это для частного, конечно, случая электрического чайника.
– Ты у нас, конечно, умная. Даже вон правило чайника знаешь, –ответила Маришка.
– Что поделать, есть немного, – кокетливо сказала Ноннка. – А кнопочку вон ту на колонке все-таки нажмите.
Заорала музыка.
– Вот, вот видишь, я же говорила, я правильно громкость нашла, – перекрикивая, музыку голосила Маришка. Она была искренне рада тому, что она хотя бы что-то нашла сама, но совершенно забыла, что они вдвоем с Лизкой не догадались просто включить колонки.
– Давай рули ее обратно, – зашумел Ярик, – сейчас соседи сбегутся.
Пока Лизон с Маришкой выхватывали друг у друга мышку, чтоб убавить громкость, Нонна отрубила колонки обратно.
– Лиз, ну я еще могу понять, что у Маришки мозги замерзли, она не сообразила. Ну, ты-то, подумала бы логически? – улыбнулась Ноннка Лизке.
– А я не успела. Она мне то одно расскажет, то другое, – ответила Лизон. – Было над чем подумать.
– Тогда понятно, почему вы так долго, – улыбнулась Ноннка. – Громкость они искали, – с иронией произнесла она.
– Эй, алле, – возмутилась Маришка на Ноннкин выпад, – че это у меня мозги-то замерзли?
– Как че? Ветер же дует, – ответила Ноннка, и они с Лизкой засмеялись. – Ну не обижайся, Мариш. Зато свежий воздух!
– Я не обижаюсь, – отвела она в сторону глаза.
– Ты же у нас не обидчивая? – проникнув в поле зрения Маришки, поинтересовалась Нонна.
– Конечно, нет! Я отходчивая, – брызнула Маришка.
– Ох, и тонкое это дело, не обижаться, а потом еще и отходить! – выдохнула Ноннка.
Теперь брызнули все трое, но теперь смехом.
– О, блаженны слышащие! – возгласил Авдей, войдя в комнату. Он ходил встречать остальных. – Включите же эти чудные звуки обратно!
Он всплеснул руками присущими только ему угловато-пластичными жестами. По его неповторимым движениям его всегда легко можно было узнать даже со спины, даже просто по манере ходить.
«Новенькие» ввалились в комнату. В том числе Таша, Тамилка, Киоск. Последнего на самом деле звали Матвеем; кличку он получил из-за того, что всегда приходил в универ как минимум с одной газетой. Через несколько минут, справившись с двойными входными дверями и собрав рассыпавшийся пакет, вошел и Егор. Как всегда последний, но с самыми большими мешками.