- Вот все хотела спросить, как это работает? В общих чертах я, наверное, смогу это понять.
Браннекен не считал себя высококлассным лектором и не рассчитывал ввиду секретности в ближайшее время кому-то докладывать о своих разработках. Тем более в неученых кругах, где требования к доступности текста возрастают иногда даже парадоксально.
- Сам модуль может находиться где угодно. Лучше всего под кожей в той части тела, для восстановления которой капсула предназначена. В нашем случае на затылке, где позвоночник входит в череп. Сначала активизируется грибок, задача которого разрастись и обнаружить нужные нервные окончания.
- Грибок же, мне казалось, уничтожает то, на чем селится?
- Зачастую, да. Но, во-первых, это происходит не быстро. Во-вторых, это настоящие грибы. Нашего гриба в природе нет. Он ведет себя иначе.
Достигая нервов, он под действием его электрического импульса меняется, а сам импульс проводит в модуль. Далее, изменившись, он перестает разрастаться во все стороны и уплотняет ту поросль, которую уже сформировал. Через некоторое время грибок погибает, его тело преобразуется и становится просто каналом наподобие...
Пелагея изменилась в лице как шестиклассник, попавший на защиту докторской диссертации по математике. Браннекен заметил это и остановился.
- Я уже поросла твоими грибками, - улыбнувшись, призналась она. - Но ты говори, говори.
- Хорошо. Я сосредоточусь тогда на практической части, - предложил Нейт,
- Да, да. А я отмечу важные для себя вещи, - согласилась Пелагея.
- ...и становится каналом наподобие нерва, - продолжил Браннекен. - Поэтому важно, чтобы человек был еще живым, мозг и нервы функционировали. Иначе их не сможет обнаружить гриб. А если их деятельность будет слишком слаба, то их импульс не сможет остановить рост гриба. Если нормального человека можно откачать в течение где-то, ну, от пяти до десяти минут, край пятнадцать, то и мы так же находимся в этих рамках. Позже двадцати минут вводить модуль уже бессмысленно.
Первая задача модуля уже по первичным связям с нервной системой отключить болевые ощущения. К сожалению, боль, как первичный сигнал о проблеме, укололась ли ты или сильно надавила на ногу, в случае сильных повреждений глушит мозг и не дает ему возможности принять одно правильное решение и запустить восстановление. Он, получая миллионы болевых сигналов, пытается отдернуть руку, например, или вызывает кашель, хотя зачастую лучше бывает наоборот полное обездвижение тела.
- Поэтому врачи всегда стараются быстрее обезболить и усыпить?
- Именно так. В покое, особенно во сне, когда мысли не провоцируют лишних действий, как, например, учащение сердцебиения на эмоциональной почве, организм восстанавливается гораздо быстрее. Модуль погружает организм в глубокую кому. Продолжая анализировать болевые сигналы, строит схему повреждений и начинает корректировать работу мозга по восстановлению. В дополнение к этому высвобождаются стимуляторы регенерации тканей.
- И наступает чудодейственное исцеление. Человек снова жив! - будучи под впечатлением, заключил Орест.
- Чудес, Орест, не бывает, - возразил Браннекен. - В случае с восстановлением нерва конечности это почти так, хотя человек уже без этого модуля жить не сможет. В смысле пользоваться, как и раньше, скажем, рукой. Модуль ему пожизненно необходим, хотя его роль потом снижается. А здесь затронут мозг.
Гриб целенаправленно внедряется в центральные связи, чтобы блокировать реакцию на боль. Я хочу сказать, что человек в дальнейшем не полностью самостоятелен, он частично зависит от модуля: в режимах сна и бодрствования, например, даже в действиях, целях, настроении, выборе способов и так далее.
- Тогда с таким же успехом можно живого человека подсадить на ваш модуль и сделать из него кого угодно!? Чтобы он делал то, что нужно нам?
- Нет, Палаш. Гриб мгновенно погибнет на живых активных нервах, не успев образовать связь нервной системы человека с модулем.
- Можно придумать другой гриб. Более устойчивый к электрическим импульсам. Ведь и этого гриба раньше, ты говоришь, не было. Он искусственный!
- Ну, в принципе из-за этих опасений эту программу и раньше ограничили только конечностями и запретили развивать дальше. Я думаю, что это возможно, Но пока нам так и не удалось получить грибок, который бы выдерживал токи здорового организма, но при этом своевременно реструктурировался и погибал бы. Правда мы и не ставили такой цели.
- А! Так он все-таки может не погибнуть и тогда как обычный гриб он просто уничтожит организм? Я была права!
- Ну, да. Хотя, как уничтожить? Он просто успеет разрастить шире, если не найдет нервов с достаточными токами.
- Сожрет заживо! - не церемонился Орест.
- Да, - повернулся к нему Нейт и зловеще направил на него пальцы рук. - Но с падением температуры он все равно погибнет, это уже не его среда. Это если человек не выживет. А в здоровом организме его просто подавит иммунная система, как и в случае с десятками тысяч грибных спор, с которыми ты ежечасно сталкиваешься.
- Тогда почему его не подавляет иммунная система нездорового, раненого человека? - поинтересовалась Пела.
- Ты уже, наверное, запуталась. У раненого человека иммунитет ослаблен, нервные импульсы слабее. Грибок гибнет, достигнув их, и при этом преобразуется, создавая связь нервной системы с модулем. Далее модуль подавляет в течение необходимого периода иммунную систему в части подавления ею гриба.
- А почему именно грибок? Я как всегда позволю себе небольшую глупость? - спросил Орест.
- Да собственно от грибка-то осталось одно название и модель поведения. В открытой среде он даже не образует спор.
- И кто же это все придумал? - задумалась Пелагея.
- О! - многозначительно прогудел Браннекен, осознавая важность работ его предшественников. - Это несколько поколений ученых! Это суперпозиция десятков идей и изобретений!
- О, как сказал! - отметил Орест, аж захлебнувшись от того, что сам бы так не смог завернуть.
- А то! - осознавая свою причастность к этим достижениям, ответил Нейт и добавил - Еще пару тройку месяцев и будем пытаться поднять человека.
- Что-то ты как-то не очень уверенно об этом говоришь, - заметила Пелагея. - Это ты реальный срок называешь? Или просто повторяешь те сроки, которые мы тебе ставим?!
Браннекен тяжело выдохнул, пытаясь оттянуть момент ответа и надеясь, что это поможет ему даже уйти от него. Но никто эту паузу не заполнил другими мыслями, а Пелагея еще более настойчиво повторила свой вопрос.
- Ты мне четко скажи. Этот наш проект вообще реально реализовать? Или он безнадежен?
- Ну, как тебе, Пелагея, сказать? Не безнадежен, конечно. Но если раньше у нас была возможность общаться с другими учеными и использовать весь мировой опыт, теперь приходится полагаться только на себя. Даже если кто-то где-то и работает над чем-то подобным, мы не можем об этом узнать. Ведь полный информационный вакуум!
- Ты меня пугаешь, Нейт! - встревожилась Пелагея. - Мы, кажется, не об этом договаривались!
- В творчестве и в науке, как частном его случае, не может быть места для договоренностей о сроках, - уклончиво ответил Браннекен. - Ладно. Если не ошибаюсь, Тревор пришел. И сразу к своим побежал.
- Даже не поздоровался! - заметила Пелагея.
- Ну, он такой человек просто. Если у него в голове крутится идея, он ничего вокруг может не замечать. В том числе и формальностей этикета.
- А идея у него крутится всегда! - добавил Орест.
- Точно! - подтвердил Нейт. - Хорошо, если их меньше десятка. Тогда он еще как-то реагирует на мир!
Все засмеялись. Нейт ушел, а Орест сообщил Пелагее:
- Звонил Глеб. Просил все случаи срабатывания детекторов фиксировать.
- Да. Я знаю. Необходимо понять, сколько их среди нас. Спасибо, Орест.