- Остынь! Не трать серотонин на эмоции, - как человек, чувствуя определенную солидарность с ним, направляла в продуктивное русло его Эмили. - Потрать его на план действий.
- Ага, остынь! Остынешь тут! Ты видела, что они сделали? Они практически силком потащили их по вагонам! Конечно, после этого все табором пошли с площади!
Несмотря на то, что насильно никто никого никуда не тащил, ни Эмили, ни Макар, ни другие не стали спорить с Майклом и разуверять его в его интерпретации случившегося.
- Ну, захотели люди собраться! Имеют право! - не унимался Майкл.
- Не очкуй. Если они откажутся от предоставления нам прав, то мы им еще покажем, на что мы способны! Да мы просто вывернем их наивную Прату семь раз наизнанку! - поддержал его Макар. - И начнем мы с требования свободы, так сказать, собраний и выходных!
- Бесподобный план! Только с чего начнем? - остановила безудержный полет размытых фантазий Эмили. - Я, честно говоря, в деструктивных делах не большой мастер.
- С чего ты взяла, что это деструктивное дело? - удивился Макар.
- Вы пытаетесь разрушить существующий порядок! - ответила Эмили.
- Не вы, а мы! - уточнил Макар. - Это во-первых. А во-вторых, мы строим новый логичный удобный недискриминационный, - еле продекламировал он, - порядок.
Макар загибал пальцы на руке, считая преимущества нового мироустройства.
Арамаан расхаживал по комнате. Сегодняшние события до сих пор гудели девятыми валами в его жилах, привыкших к размеренной жизни в тишине и молитве. Мало того, что судьба лишила его в одночасье даже веры, закинув на Клетион, так теперь и на Прата начинало зарождаться такое же инакомыслие, которое он считал корнем зла у себя дома на Земле. Но теперь, здесь он не находил в себе чувства неприятия этих тенденций.
Изингома у окна скручивал партию уже высушенных листьев очередного "чертополоха", который ему удалось отыскать, в сигару и тут же пробовал ее на вкус и эффективность. Он говорил, что жить без табака не может, и готов перепробовать все, чтобы найти подходящую замену. В анашишковых лесах ему удалось подобрать кое-что не уступающее, а здесь на Калипре он пока в поисках.
- Господа, кажется, вот эта зелень весьма не дурно дурит! - провозгласил изингома, затянувшись в очередной раз. - Попробуете? - любезно предложил он.
- Не откажусь, - ответил Макар и протянул руку за сигарой.
- Аккуратно, - предупредил Изингома, передавая дымящуюся трубку.
- А я, пожалуй, лучше завтра, после того, как вы останетесь живы, - поосторожничал Майкл.
- А что у нас есть? - поинтересовался Арамаан, возвращаясь к главной теме. - У нас есть центр, где мы можем промывать как угодно мозги. Пока можем! - уточнил он. - У нас почти есть возможность оставаться непонятыми. По крайней мере, язык учат большинство.
- Они хотят его учить! Они хотят отличаться! Это важно! - подчеркнула Эмили свои наблюдения.
- Это означает, что они начали самоидентифицировать себя, - заключил Изингома. - У них появились желания. Нашему электорату уже года три отроду!
- У нас есть еще два больших преимущества перед аборигенами, - сказал Макар. - Для нас, людей, врать - это естественно! Это обеспечит нам длительное алиби.
Макар сбросил пепел сигары на стол, раздавил его пальцем и вывел в пыли цифру "один".
- Это для нас врать естественно, - поправил его Изингома, искушенный политик и стратег. - А эти несчастные клетионцы, похоже, не пробовали ложь на вкус. Кто их знает?!
- Это не страшно. Они на самом деле такие же. Из того же теста! - уверял Макар. - Нужно только дать им ее попробовать! Они уже купились и на язык, и на выходные. И на забастовки почти купились.
- Даже не зная, что это такое и что они в них участвуют, - добавила, смеясь, Эмили.
- Здесь главное правильно все обставить! - согласился Изингома.
- У нас есть еще один безусловный козырь, - продолжал Макар. - Я повыспрашивал кое-какие моменты у нашего друга Авдея об этих пратиарийцах. Для нас так же естественно причинение ущерба и даже самопожертвование ради цели. А для пратиарийцев это, прежде всего, иррационально!
- Да я взорву себя атомной бомбой перед ихним Капитолием, - вскричал Майкл.
- Не нужно взрывать себя, - охладил его Макар. - Для этого у нас найдутся более неисчерпаемые кандидатуры. Самое главное, что пратиарийцы не будут ожидать от нас ничего подобного! Это их слабое место. Они такие же дети, в этом смысле, как и клетионцы. Они полные придурки!
- Точно. Их слабое место в том, что они придурки! - повторил Майкл с налетом ненависти и нескрываемого азарта.
- Ну, вы разошлись, ребята. Давайте для начала оценим результаты этих выходных, - предложила Эмили. - Согласитесь, что не так уж и плохо все вышло. Мы даже получили ответную реакцию!
- И не смогли ничего ей противопоставить! - недовольно огрызнулся Майкл.
- Подожди. Ты же сам говорил, что люди не готовы еще, - напомнил Макар. - Так оно и есть.
- Вот теперь нам нужно будет научить их правильно оценивать эту ситуацию, - поддержала Эмили.
- А так же правильно общаться со своими хозяевами, - добавил Изингома. - Я боюсь, что они теперь попытаются активно препятствовать свободному хождению людей по своим делам.
- Этому мы научим, - уверил Майкл.
- К следующим выходным! - конкретизировал Макар.
- Маленьким? - уточнил Майкл.
- На счет маленьких подумаем, стоит ли что-то затевать. Все-таки можем не успеть прогреть почву. А на холодной стоит ли? А вот к большим в конце обиора как раз нужно готовиться!
- Итого у нас пятнадцать ариядов, - сказала Эмили, - дорисовывая в пепельном пятне рядом с цифрой "один" цифру "пять".
*
В префератах Манкоа и университета Пианс победу не праздновали. Все работали в обычном ритме. Для них это было просто решением технической проблемы, реальные масштабы которой никто себе пока не представлял.
Тот факт, отмеченный в Манкоа и преферате университета Пианс, что с первого рабочего конжона нового обиора почти все напряженности рассосались, а в течение двух конжонов сошли на нет и остальные, а так же спокойный выходной на восьмой конжон, не давал повода серьезно возвращаться к теме. Казалось, что предпринятые действия возымели должный эффект.
Майкл, старательно сдерживаясь, назвал бы пратиарийцев прогрессирующими дегенератами. Такое спокойствие, на сформировавшемся фоне, непременно должно было бы вызвать озабоченность. Но не у непривыкшей к интригам Прата, где даже нет такого понятия, как "честь", которое возможно только при наличии тех, у кого ее нет. Поэтому ничего не ожидалось и не принималось никаких попыток что-то прояснить, принять превентивные меры.
Бомба снова взорвалась неожиданно.
43.
Эвелина и Глеб, измождая фантазию, конспирировались в закоулочном баре на окраине центра города. Посетителей было не очень много, но все небольшими увлеченными собой компаниями. Приглушенный свет и назойливые матовые блики на затертых черных столешницах от мигающей на сцене светомузыки бодрили веселящихся и утомляли тех, кто топил свои трудности. Поэтому, вряд ли кто-то мог заметить, что Глеб упорно не торопился пьянеть, несмотря на то, что бармен Эвелина подавала ему уже четвертый широкий стакан разбавленного черного чая со льдом.
Эвелина устроилась сюда недавно, поскольку прежняя вольная и даже хаотичная, как окрестил ее Глеб, диверсионная деятельность закончилась после присоединения к Примуле.
Она снова временно отвлеклась, чтобы обслужить других посетителей, подошедших к барной стойке. А вернувшись через несколько минут, обнаружила Глеба, полностью ушедшего в задворки своего сознания или даже подсознания.
- Повторить? - спросила она.
- Мне, кажется, что мне уже достаточно, - улыбнулся в ответ Глеб.
- Куда пропал?
- То есть? - сморщился Глеб, не поняв, что имеет в виду Эвелина.