Во многих отношениях греки были более современными людьми, чем люди средневековой Европы, а в некоторых отношениях они обогнали наше время. Но они не дошли до концепции признания достоинства человека как такового, рассматривали рабство как нечто предопределенное природой; они терпимо относились к сельскому хозяйству, но рассматривали все другие виды производства в качестве приводящих к деградации, и они знали мало или совсем ничего не знали о тех экономических проблемах, на которых сосредоточивается внимание в наш век [Так, даже Платон говорит: "Природа не создала ни сапожников, ни кузнецов; такие виды деятельности унижают людей, занимающихся ими, жалкие торговцы в силу самого своего положения лишаются политических прав" ("Законы", XII). А Аристотель продолжает: "В наилучшим образом управляемом государстве граждане... не должны вести жизнь мастеровых или торговцев, поскольку такая жизнь постыдна и противоречит добродетели" ("Политика", VII, 9; см. также III, 5). Эти высказывания дают ключ к мнению греков в отношении коммерции. Но поскольку в Древней Греции существовало немного независимых состояний, многие из ее лучших мыслителей были вынуждены принимать некоторое участие в коммерции].
Они никогда не ощущали крайнего давления со стороны нищеты. Земля и море, солнце и небо в сочетании позволяли им легко получать материальные элементы, необходимые для совершенной жизни. Даже их рабы обладали значительными возможностями в отношении культуры, и если бы дело обстояло противоположным образом, ничто в греческом характере и в уроках, полученных миром к этому времени, не могло вызвать их серьезной озабоченности. Совершенство греческой мысли превратило ее в пробный камень, при помощи которого многие ведущие мыслители последующих веков проверяли свои исследования, а нетерпение, с которым академическая мысль часто относилась к изучению экономики, является результатом нетерпения, которое греки испытывали в отношении беспокойных забот и монотонной работы, связанных с коммерческой деятельностью.
И однако, можно извлечь урок из упадка Греции, вызванного отсутствием той откровенности в установлении цели, которую ни одна нация никогда не сохраняла в течение многих поколений, если не подчинялась дисциплине, обусловленной каким-либо видом постоянной производственной деятельности. С социальной и интеллектуальной точек зрения они были свободными, но они не научились правильно использовать свою свободу, у них отсутствовало самообладание, постоянная настойчивость, решительность. Они имели всю ту быстроту восприятия и готовность к новым идеям, которые являются элементами коммерческой предприимчивости, но не обладали присущей ей настойчивостью в достижении цели и терпеливой стойкостью. Мягкий климат постепенно привел к снижению их физической энергии; они не имели той гарантии силы характера, которая происходит от решительной и твердой настойчивости в выполнении тяжелой работы, и, наконец, они впали в легкомыслие.
§ 4. Цивилизация продолжала продвигаться на Запад, ее следующим центром оказался Рим. Римляне являлись скорее великой армией, чем великой нацией. В том, что они возлагали хозяйственную деятельность на рабов, они напоминали греков, но в основном они представляли собой их противоположность. В отличие от свежей полноты жизни в Афинах, юношеской радости, с которой они позволяли свободно проявляться всем своим способностям и развивали свой собственный склад ума, римляне проявили твердую волю, железную решимость, посвятили себя определенным серьезным целям зрелого человека. [Эта фундаментальная противоположность между греческим и римским характером была выявлена Гегелем в его "Философии истории". "В отношении греков мы можем утверждать, что первая настоящая форма их свободы состояла в отсутствии совести; обычай жить для своей страны, не затрудняя себя дальнейшими рассуждениями и размышлениями, представлял собой их основной принцип... Субъективность превратила греческий мир в руины", а гармоничная поэзия греков проложила путь "прозе жизни римлян", которая была полна субъективности и "жестких, сухих рассуждений о некоторых добровольных целях". Высоко, хотя и специфически оценил услуги, косвенным образом оказанные Гегелем истории экономики, Рошер в "Истории национальной экономики" (Rоsсher. Gesch. der Nat. OEk. in Deutschland), § 188. Ср. также главы о религии в "Истории" Моммсена (Моmmsen. History), которая, видимо, испытала сильное влияние Гегеля, а также работу Каутца "Развитие национальной экономики", кн. I (Кautz. Entwikcelung der National-OEkonomie)].