– Очень жаль, – произнес Джерсен.
– И все же вы проявили себя с наилучшей стороны и действовали очень мудро. Вы человек хитрый. Вот только зачем вы нас задерживаете своими разговорами? Китчет сейчас прямо-таки упиваются лунным светом!
Тут один из его приятелей не выдержал и добавил:
– Как и каждая вислобрюхая карга с Раздела!
– Гляньте-ка вон туда! – в радостном изумлении вскричал вдруг Делфин. – Даже изнемогающие от запора мезленцы и то вылезли, чтобы насладиться лунным светом! Обратите внимание на водителя автобуса. Это Нобиус, такой же продувной малый, как и вы!
Джерсена подобный комплимент ничуть не смутил.
– Вы считаете, что Нобиус сыграет какую-нибудь злую шутку с мезленцами?
Делфин весело взмахнул руками:
– Тут есть одна нежная китчет по имени Фарреро. С нее глаз не сводят охраняющие ее три чудовищные хунзы. Нобиус клянется, что сегодня ночью он овладеет Фарреро. Остается только посмотреть, как ему это удастся сделать, если он засел за руль автобуса мезленцев! Все, нам пора двигаться дальше! Мирассу поднялась уже достаточно высоко. Китчет толпами валят в пески, и уже сейчас им видятся самые восхитительные сны! Пока! Мы уходим! Да придаст нам сил Камбоуз[30]!
Багги быстро унеслось в пустыню. Джерсен же устремил взор в том направлении, куда уходил автобус, ка завшийся теперь темной кляксой на фоне залитого лунным светом песка.
С чувством досады и тревоги, раздираемый собственными противоречивыми желаниями, Джерсен наблюдал за тем, как автобус исчезает в далеких песках. Дела мезленцев нисколько его не беспокоили, тревогу вызывали только благополучие и честь некоей Шеридин Ченсет, к которой он питал целый букет чувств, и среди них далеко не последнее место занимало понимание необходимости защитить ее.
Что ж, ничего не поделаешь, хватит стоять сложа руки!..
Негромко чертыхнувшись, Джерсен взобрался в вельбот, открыл грузовой люк, активизировал шлюпбалки и спустил на землю вспомогательный ялик. Одев на голову шлем и приладив к нему прибор ночного видения, он не забыл также перенести в ялик несколько комплектов оружия, после чего забрался туда и сам и взмыл в небо.
Мирассу плыла уже довольно высоко над горизонтом – огромный серебристо-белый диск, загадочный и безмятежно спокойный, но тем не менее источающий какую-то опаляющую и совершенно непреодолимую силу. Раздел превратился в место, где то, что при любых иных обстоятельствах считалось совершенно невообразимым, сейчас воспринималось как нечто вполне допустимое и даже естественное. Джерсен, как и всегда, различал сейчас по крайней мере два уровня восприятия в своем сознании, но все же, к немалому своему удивлению, обнаружил, что и он подвержен мистическому воздействию Мирассу ничуть не в меньшей степени, чем Делфин… Развернув ялик так, что тот оказался чуть южнее автобуса, и набрав высоту в триста метров, он на малой скорости следовал за машиной с мезленцами. Опустив на глаза прибор ночного видения и подрегулировав увеличение, Джерсен теперь лицезрел автобус так, будто находился всего лишь в нескольких метрах над ним. Это был специальный туристический автобус без крыши и боковых стенок, и пассажиры внутри него были видны Джерсену как на ладони. В вычурных одеяниях, с лицами, омываемыми призрачно-бледным лунным светом, вся группа мезленцев казалась какой-то совершенно нереальной компанией, напоминая состоящую из одних Пьеро театральную труппу во время увеселительной прогулки. Джерсен как завороженный смотрел, одновременно и завидуя, и злобно-язвительно посмеиваясь над ними.
В автобусе было десять мезленцев. Трое молодых мужчин расположились на сиденьях у заднего борта. Четверо девушек, две женщины постарше и Альдо заняли боковые места. Шеридин, показавшаяся Джерсену вдруг особенно хрупкой и очень грустной, сидела далеко впереди, повернувшись спиной ко всем остальным. Под влиянием, скорее всего, всепроникающих лучей Мирассу Джерсен ощущал, как непрерывно нарастает в нем томное и сладостное возбуждение, подстегиваемое пока еще смутным пониманием тех причин, что побудили его совершить эту вылазку в ночную пустыню.
Нобиус вел автобус, небрежно развалясь на выдвинутом далеко вперед высоком сиденье водителя, но время от времени оборачивался к пассажирам, чтобы удостоить их успокаивающим и слегка покровительственным взглядом. Дам постарше всякий раз, когда им случалось заметить эти взгляды, крайне коробила подобная фамильярность, они расценивали ее как оскорбительную дерзость и отвечали высокомерными жестами, давая понять, чтобы водитель не отвлекался от своего основного занятия. Он же не обращал на их возмущенные жесты ровно никакого внимания, что еще сильнее подчеркивало гротескный характер всей вылазки.
30
Сатир Камбоуз, песчаный духПитто и Великая Мать Лейно – основные персонажи дарсайской мифологии. (Примечание автора.)