Кулиха с ее высокими башнями осталась позади.
Около часа гости ехали мимо ухоженных фруктовых садов и аккуратных ферм к гряде лесистых холмов и строили догадки о местонахождении Дворца Любви.
Хиген Грот осмелился даже расспрашивать водителя, мегеру в черно-коричневой униформе, но та и бровью не повела. Дорога взбиралась по склону холма между высокими деревьями с черными стеклянистыми стволами, увенчанными желто-зелеными зонтиками дисковидных листьев. Издалека доносилось мелодичное щебетание каких-то лесных тварей, огромная белая бабочка вынырнула из тени, промелькнула мимо лишайников и крупнолиственного подлеска. Но вот дорога круто повернула и вырвалась на живописный солнечный простор – впереди простирался бескрайний синий океан.
Омнибус выехал на прямую трассу и поспешил туда, где у причала ждала яхта с огромными иллюминаторами, синими палубами и металлической надстройкой.
Четыре стюарда в бело-синей униформе провели гостей в здание из белых кораллов. Здесь им предложили переодеться в белые костюмы яхтсменов, веревочные сандалии и белые просторные льняные панамы. Друиды яростно протестовали, ссылаясь на свои обычаи. Они твердо отказались расстаться с капюшонами, которые нелепо смотрелись в сочетании с белыми одеждами.
День клонился к закату. Яхта должна была отправиться в путь на следующее утро. Пассажиры собрались в салоне, где им подали коктейли, смешанные по земным рецептам, а затем обед. Двое молодых друидов, Хал и Биллика, норовили откинуть капюшоны, чем вызвали нарекания родителей.
После обеда Марио, Танзел и Этьен играли на палубе в теннис с Траллой и Морниссой. Друзилла все время держалась поближе к Наварху, который беседовал с Лейдиг. Джерсен сидел в сторонке, наблюдая, строя предположения, прикидывая, как выполнить долг. Время от времени Друзилла кидала на него быстрые взгляды с другого конца салона. Она, очевидно, боялась будущего. «И правильно», – подумал Джерсен. Он не считал нужным разуверять ее. Танцовщица Жюли, гибкая, как белый угорь, прогуливалась по палубе с да Ноззой. Скебу Диффани из Квантики замер у поручней, погрузившись в размышления и время от времени обливая презрением да Ноззу и Жюли.
Биллика, подавив застенчивость, подошла поговорить с Друзиллой, за ней последовал Хал, который, видимо, находил Друзиллу привлекательной.
Биллика, чем-то смущенная, пригубила вино. Она так искусно сдвинула капюшон, что показались вьющиеся каштановые волосы – это не ускользнуло от взгляда бдительной Лейдиг, но та не могла отделаться от Наварха.
Маргарита Ливер болтала с Хигеном Гротом и его компаньонкой, но Дорани вскоре наскучило их общество, и она отправилась на верхнюю палубу, где, к раздражению Хигена Грота, присоединилась к Леранду Уиблу.
Друиды удалились на покой, за ними последовали Хиген Грот и Дорани.
Джерсен вышел на палубу взглянуть на небо, где сияли звезды Скопления Сирнеста. На юг и восток простирались воды безымянного океана. Неподалеку Скебу Диффани наклонился над поручнями, глядя в черную воду… Джерсен вернулся в салон. Друзилла ушла в свою каюту, на боковой палубе стюарды сервировали ужин из мяса, сыра, цыплят и фруктов, к которым подали вина и ликеры.
Жюли низким голосом беседовала с да Ноззой. Маргарита Ливер теперь сидела одна, растерянно улыбаясь, – разве не исполнилось ее сердечное желание? Наварх, слегка пьяный, бродил в надежде закатить драматическую сцену. Но гости, разомлев, не обращали на него внимания. В конце концов поэт пал духом и отправился в объятия Морфея. Джерсен, в последний раз оглядев все вокруг, последовал его примеру.
Джерсен проснулся от покачиваний яхты. Светало, краешек желтого диска показался над синей тусклой водой, еще не освещенной солнцем.
Джерсен оделся и вышел в салон, как оказалось первым из всех. Земля лежала в четырех или пяти милях по борту, узкая полоса леса, за которой поднимались холмы – преддверие красных гор.
Джерсен отправился в буфет и заказал завтрак. Пока он ел, появились другие гости. Компания поглощала гренки и печенье с горячими напитками, наслаждаясь великолепным видом и легким ходом яхты.
После завтрака Джерсен вышел на палубу, где к нему присоединился Наварх, выглядевший пижоном в костюме яхтсмена. День был великолепен: солнце плясало на волнах, над горизонтом плыли облака.
– Вот и начинается наше путешествие, – заметил поэт. – Так оно и должно начинаться – тихо, мягко, невинно.
Джерсен понимал, что имел в виду собеседник, и ничего не ответил.
Наварх угрюмо продолжал:
– Что бы ни говорили о Фогеле, он умеет все устроить.
Джерсен исследовал золотые пуговицы на своем пиджаке. Похоже, это всего лишь пуговицы. В ответ на изумленный взгляд Наварха он мягко пояснил:
– Именно в таких предметах могут находиться «жучки».
Поэт рассмеялся:
– Вряд ли. Фогель, конечно, может находиться на борту, но он вряд ли будет подслушивать. Он побоится услышать что-нибудь неприятное. Это испортит ему всю поездку.
– Так вы думаете, он на яхте?
– Фогель на яхте, не беспокойтесь. Разве он пропустит такую возможность? Никогда! Но кто?
Джерсен подумал.
– Не вы, не я, не друиды. И не Диффани.
– А также не Уибл: совсем другой тип, более свежий и жизнерадостный.
Вроде бы не да Нозза, хотя… Нельзя исключать, что он один из друидов, хотя вряд ли.
– Тогда остаются трое высоких темноволосых мужчин.
– Танзел, Марио, Этьен. Он может быть любым из них.
Собеседники повернулись, чтобы рассмотреть названную троицу. Танзел стоял у поручней, любуясь на океан. Этьен развалился в шезлонге и беседовал с Билликой, которая краснела от смущения и удовольствия. Марио, проснувшийся позже всех, наконец-то закончил завтрак и теперь появился на палубе. Джерсен пытался примерить к ним то, что знал о Виоле Фалюше. Все как на подбор настороженные, хотя и элегантные, все подходят на роль Второго, убийцы в костюме Арлекина, который смылся с праздника Наварха.
– Любой может быть Виолем Фалюшем, – повторил Наварх.
– А как насчет Зан Зу, Друзиллы, или как там ее?
– Она обречена. – Наварх махнул рукой и отошел.
Джерсен пошел искать Друзиллу, поскольку решил позаботиться о ней.
Девушка беседовала с Халом, который, забыв сдержанность, сбросил капюшон.
«Красивый паренек, – подумал Джерсен, – горячий, с тем внутренним накалом, который привлекает женщин». Действительно, Друзилла поглядывала на собеседника с некоторым интересом. Тут тощая Васт бросила что-то резкое.
Хал виновато натянул капюшон и покинул девушку.
Джерсен подошел к Друзилле. Она приветствовала его радостным взглядом.
– Ты удивилась, встретив нас в гостинице? – спросил Джерсен.
Она кивнула.
– Я больше не надеялась вас увидеть. – После мгновенного колебания она спросила:
– Что со мной будет? Почему я так важна?
Джерсен, до сих пор боявшийся «жучков», осторожно проговорил:
– Я не знаю, что случится, но, если смогу, постараюсь защитить тебя. Ты напоминаешь девушку, которую Виоль Фалюш когда-то любил и которая насмехалась над ним. Он может быть на борту яхты. Не исключено, что он – один из пассажиров. Так что будь очень осторожна.
Друзилла обернулась и обвела испуганным взглядом палубу.
– Который из них?
– Ты помнишь человека на празднике Наварха?
– Да.
– Он должен быть похож на него.
Девушка вздрогнула.
– Я не знаю, как быть осторожной. Хотела бы я оказаться кем-то другим.
– Она оглянулась. – Вы не можете забрать меня отсюда?
– Не сейчас.
Друзилла покусала губу.
– Почему именно я?
– Я мог бы ответить, если бы знал, с чего все это началось. Зан Зу?
Друзилла Уэллс? Игрель Тинси?
– Я не то и не это, – ответила она скорбным голосом.
– Тогда кто же?
– Я не знаю.
– У тебя нет имени?
– Человек в портовом салуне звал меня Спуки… Это не имя. Я буду Друзиллой Уэллс. – Она внимательно поглядела на него. – Вы в самом деле не журналист, да?