Гранор опередил ее и все же отодвинул для нее проклятущий стул, усмехаясь про себя. Если он решил лепить принцессу — даже ему придется обращаться с ней, как с принцессой. Иначе не получится.
Дальше она была скованной, явно сомневалась, за какие вилочки и ножички браться, чтобы есть ту или иную еду. А Грайнор получал истинное удовольствие, наблюдая за ней. Правда, на самом деле девушка действовала вполне хорошо, хоть и не очень уверенно. Даже строгие судьи могли бы списать это просто на то, что «маркиза сегодня чрезвычайно задумчива…».
И да, конечно, ощущалось, что есть, например, вилкой с ножом ей все же непривычно.
Она мило смущалась, иногда краснела или бледнела от напряжения.
А Грайнор смотрел… Жадно смотрел, как двигаются ее тонкие руки, как чуть-трепещут хрупкие пальчики. На этих пальчиках точно не хватает изящных колец…
Как бьется жилка у нее на шее…
Сам почти не притрагивался к еде и молчал, даже не скрывая, что наблюдает за ней.
— Мэтр хорошо поработал, — наконец сказал Грайнор. — Теперь начнем, Ева. Расскажи мне, как прошло твое детство.
Вилка и нож, что были в руках девушки, мазнули по тарелке со слабым звоном.
— Ваше высочество, оно было весьма скучным… Родители работали, а я бегала в саду, пока не пошла в школу… В школе мне нравилось учиться…
Принц поднял руку останавливающим жестом.
— Тихо, Ева. Я не об этом. Возможно, однажды ты расскажешь мне, как ты жила на самом деле. Это действительно представляет некоторый интерес. Но сейчас я хочу другого. Как прошло твое детство согласно нашей легенде? Как ты думаешь? …Маркиза Гуадор, будьте так любезны, расскажите мне, как вы развлекались, когда вам было пять лет?
— Ооо! — глаза Евы расширились от ужаса. — Но, ваше высочество, я не имею об этом понятия…
— Вот и я об этом. Почти каждый день ты будешь ужинать со мной. И мы будем все больше формировать твою «легенду». К моменту встречи с моим братом, ты должна бойко — и с душой — отвечать на такие вопросы. Тебе должно нравиться говорить о зеленых полях и светлых дубравах твоей родины… Мой брат любит природу. Это привлечет его. Будешь рассказывать, как ты убегала от гувернанток, чтобы качаться на качелях… Как гуляла с книгой посреди прекрасных садов… Итак, Ева, сначала послушай меня…
Грайнор встал, провел рукой по столику и начал, почти не глядя на девушку:
— Ты родилась в прекрасном богатом имении с белыми колоннами. Примерно таком, как ты видишь на стене, — он указал на пейзаж с особняком, украшавший стену. Ева, чуть приоткрыв рот, уставилась на него.
Проклятье, подумал Грайнор. Этот приоткрытый ротик… В ее нежную, влажную нижнюю губу хотелось впиться губами или даже зубами. Хотя, к сожалению, придется отучить ее от привычки изумленно открывать рот…
— Посмотри на меня. Полюбоваться на пейзаж сможешь и потом. Итак… Твои родители…
Грайнор дошел до того, что, будучи маленькой девочкой, Ева очень любила рисовать, и отец нанял для нее рисующую гувернантку.
В этот момент в дверь несмело постучали.
— Войдите! — рявкнул Грайнор, чувствуя досаду, что кто-то из слуг осмелился прервать его уединение с девушкой.
На пороге появился дворецкий, которого Грайнор держал наравне с двумя экономками. В хорошем имении нужна и мужская, и женская рука…
— Ваше высочество, — с поклоном произнес дворецкий. — Прошу прощения, но я вынужден сообщиться вам, что к вам с визитом прибыл ваш брат. Его высочество Бормиас в голубой гостиной. Проводить его к вам?
— Да, пожалуй. Минут через десять, — кивнул Грайнор.
С одной стороны — брат пришел очень некстати. С другой — очень даже интересная ситуация…
Он посмотрел на девушку. Ее глаза выражали крайнюю степень ужаса, лицо побледнело.
— Но, ваше высочество… Я ведь не готова… — очень тихо произнесла она.
— Конечно, не готова! — усмехнулся Грайнор. — Да успокойся, Ева. Тебе не придется прямо сейчас знакомиться с моим братом. Ведь мы должны бить наверняка. Но… Хочешь посмотреть на своего «жениха»?
Лицо Евы немного разгладилось, она утвердительно кивнула.
Тогда Грайнор распорядился, чтобы за столиком поменяли приборы, велел девушке встать и отвел ее в соседнюю комнату.
— Не каждый день удается подглядывать и подслушивать за двумя принцами, поверь мне, — ободряюще улыбнулся он ей, указав на незаметную дырочку в стене. — Тем более с благословления одного из них. Можешь поразглядывать его. Вдруг сразу влюбишься? — на этот раз Грайнор усмехнулся жестковато. Мысль, что Ева по-настоящему влюбится в его брата, не доставляла ему никакого удовольствия, как бы он ни бравировал этим перед ней. — Не стесняйся, Ева. Можешь припасть к отверстию. Можешь даже слушать, о чем мы говорим. Все разговоры с Бормиасом обычно весьма скучны — государственные дела, война… Мужские игры. И ничего тайного.