В его глазах что-то вспыхнуло, но это снова исчезло в одно мгновение.
— Да, ну, я надеялся познакомиться с тобой поближе после футбольного матча в прошлые выходные, но я понимаю, что у тебя были места получше. — Выговор был четким, и мой желудок скрутило от беспокойства.
Однако, к счастью, на моей стороне все еще был самый могущественный король в мире.
— Да, мы очень сожалеем об этой путанице, — извинился за меня Фелипе, избавляя меня от необходимости лгать. — Ты же знаешь, какими могут быть наши милые королевы, когда им что-то взбредет в голову.
— Ммм, — пробормотал Стив, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что королева Шейла ничего не делала без одобрения или разрешения своего мужа. Бедная женщина.
— Вайолет, могу я пригласить тебя на этот танец?
Мой желудок сжался. Люди танцевали весь вечер, вальсируя так, словно мы перенеслись назад во времени на несколько сотен лет, но я до сих пор избегала выставлять себя идиоткой.
— Э-э, — пробормотала я, лихорадочно подыскивая оправдание. Проблема была в том, что любое отрицание было бы воспринято как оскорбление, я просто чувствовала это. — Конечно. Но я должна предупредить вас, что я не умею танцевать. В моих приемных семьях этому не учили, когда я росла.
Это выражение снова появилось на его лице, прежде чем он смог его скрыть. Это говорило о его отвращении к тому, что идеальная — племенная кобыла для его сына, будущего лидера его страны, начала свою жизнь в отбросах приемной семьи. Он подавил это достаточно быстро, но я хорошо разбиралась в людях.
Я точно знала, о чем он думал.
— Не забивай этим свою хорошенькую головку, — сказал он со всей снисходительностью, какая только есть на свете. — Тебе нужно только следовать моему примеру. Это всегда самая важная часть.
И я тоже умела читать между строк.
Лицо короля Фелипе было как камень, и я, наконец, уловила проблеск стальной жилы, которая позволила ему возглавить самую могущественную монархию в мире.
— Спасибо вам за восхитительную беседу, — сказал я ему, уважительно кивая головой.
— Мне было исключительно приятно, Вайолет, дорогая, — ответил он. — Я скоро найду тебя снова, и мы сможем продолжить.
Блин, я немного полюбила отца Рафа в ту секунду, когда он дал понять Стиву, придурку, что заметит, если я исчезну.
— С нетерпением жду этого.
Прежде чем я успела сказать что-либо еще, король Стив крепко сжал мою руку, потянув меня вперед. Как только я начала ходить, он положил руку мне на поясницу, и я законно задалась вопросом, не стошнит ли меня на него.
От всей этой семьи у меня скрутило живот, как будто я съела действительно плохую еду. Если бы у меня тоже была такая генетика, я начала бы задаваться вопросом, не была ли я тоже немного облажавшейся. Потому что все они были ужасными.
— Итак, — сказал он, когда мы достигли главного зала. — Не хочешь рассказать мне, почему ты весь вечер избегала моего сына? — Исчезла фальшивая вежливость, когда он рывком притянул меня ближе, его рука впилась в мою талию, а другой он сжал мою руку. — Мне не нравится, что меня заставляют ждать, и особенно мне не нравится, что ты выставляешь мою семью дураками.
Мы отодвинулись, обе его руки оставили на мне синяки, но я сохраняла спокойное выражение лица, как будто даже не чувствовала этого. Потребовалось бы нечто большее, чем сильная хватка, чтобы сломить меня.
— Я просто пыталась со всеми познакомиться, — сказала я, заставляя себя улыбнуться и придать своим словам небрежный вид. — Важно заключать союзы, вам не кажется?
Он изучал мое лицо, и я, в свою очередь, сделала то же самое с ним. Он был очень похож на своего сына, но его глаза были меньше и злее. По Алексу было трудно сказать, что он злобный ублюдок, по крайней мере поначалу, но у его отца это было ясно написано на лице. В его светлых волосах не было никаких признаков возраста, ни единой седины, которую я могла бы разглядеть, но блондин также был немного неестественным, как и его гладкий лоб. Что-то подсказывало мне, что этот король был тщеславен и, в отличие от Фелипе, не превращался с возрастом в красивого и утонченного пожилого джентльмена. Нет. Он боролся с каждой чертой.
И это не принесло ему никакой пользы.
— Что бы вы сказали о возвращении с нами в Австралазию, когда мы уедем отсюда?
Тогда я почти запнулась, когда мой мозг попытался понять, сказал ли он это только что.
— О, как бы замечательно это ни звучало — ложь, сплошная гребаная ложь, — к сожалению, я не могу снова уйти из академии. Мне нужно наверстать упущенное.