Его губы поджались, челюсти сжались, и вспышка страха пробежала по мне. Я подстраховалась, сделав ставку на то, что буду лучшим бойцом, чем он, — если до этого дойдет. Но что, если его слабые удары и неаккуратная форма в тех потасовках с Рафом были частью его игры? Он одурачил меня во всех других аспектах, так почему бы не одурачить и в этом?
Дерьмо.
Алекс сделал шаг ко мне, и я инстинктивно попятилась, мои плечи ударились о закрытую дверь моей спальни. Я бы пока не выдала ему свой секрет, если только он не нападет, так что лучше было притвориться немного напуганной.
— Вайолет, — сказал он, все еще используя тот мягкий голос, которого я никогда не слышала от него раньше. — Ты меня боишься?
Черт. Знала ли я вообще ответ на этот вопрос?
Я покачал головой. — Даже близко нет, Алекс. — Ты придурок. — Ты совершил ошибку, выбрав меня для этого… что бы это ни было. Я даже отдаленно не та девушка, за которую ты, должно быть, меня принимаешь. Сократи свои потери и двигайся дальше.
Его брови изогнулись, и мое разбитое сердце болезненно сжалось. Он полностью подчинил меня своим чарам, и теперь просто находиться рядом с ним было физически больно.
— Я не знаю, что ты думаешь, что знаешь… — начал было он, но я подняла руку.
— Прекрати. Просто, блядь, прекрати. Каждое слово из твоих уст — ложь, Алекс. — Меня трясло. Трахни меня, я дрожала, и он мог видеть это по моей руке, повисшей в воздухе. — Уходи сейчас, и мне все равно, что ты скажешь людям. Скажи им, что ты порвал со мной, потому что я слишком грязная простолюдинка. Скажи им, что я была дерьмовой в постели. Скажи им, что я изменяла тебе. Мне, блядь, все равно. Просто перестань притворяться со мной. Я не могу. — Мой голос дрогнул из-за угрозы слез, — я не могу этого сделать, Алекс. Я не могу смотреть на тебя и не видеть, что все, что было между нами, было одной гигантской ложью.
Его глаза сузились, но он не придвинулся ко мне ближе.
— Вайолет, детка, ты должна объяснить мне то, что, как тебе кажется, ты знаешь. Я думал, у нас все хорошо… Я думал… — Он замолчал, выглядя обиженным. Расстроенным. Это было как гребаный нож в моей груди.
— Пошел ты, — прошептала я, охваченная ужасом и отвращением. — Ты думал, что я влюбляюсь в тебя, не так ли? — Я обвиняла, но он все равно слегка, смущенно кивнул. — Так что должно было дальше, а? Какие обязывающие контракты ты надеялся заставить меня подписать? Или ты собирался просто сделать хоумран и подделать мои противозачаточные средства? Сделать меня — случайно— беременной и надеяться, что у меня хватит порядочности не сделать аборт королевскому ребенку?
Алекс резко втянул воздух, его глаза расширились от шока. Это понятно, учитывая, насколько сильно снизился уровень рождаемости за последние три поколения. Впрочем, не больше, чем в монархиях. Мысль о том, что кто-то мог сделать аборт королевскому ребенку, была неслыханной, и, несомненно, Алекс рассчитывал заманить меня в ловушку.
— Почему? — Я настаивала, мое собственное разбитое сердце нуждалось в том, чтобы услышать это из его уст. Я должна была просто положить этому конец и выгнать его, но мне нужно было успокоение. — Зачем это делать? Почему бы просто не устроить еще одну помолвку, как у любой другой гребанной королевской особы в этой Академие? Зачем использовать выборы для принцессы?
Дай мне хоть какую-нибудь чертову информацию, ублюдок.
Я была полна решимости разобраться во всем этом с тех пор, как они решили втянуть меня в это.
Челюсть Алекса снова сжалась, а его глаза посуровели, в них больше не было мерцающих жемчужин цвета океана, которые были мне так до боли знакомы. Теперь они были похожи на кусочки льда, и я содрогнулась от разительного контраста.
— Что ж, похоже, ты почти во всем разобралась, Вайолет. — Он выпалил эти слова, в гневе обрывая их. — Так что я дам тебе это бесплатно. Выборы для голосования принцесс существует с одной и только с одной целью. Обеспечить идеальные генетические пары для членов королевской семьи, чтобы гарантировать продолжение их линий. Здесь нет благотворительности. Монархии наплевать на то, что какой-то бедной девочке-сироте удастся дать лучший старт в жизни. Ты, как и все так называемые победители голосования до тебя, не более чем племенная кобыла. — Его лицо исказилось во что-то уродливое. Ужасающее. Теперь, когда он подошел ближе ко мне, беспокойство пронзило мое тело, и мои кулаки сжались по бокам.